И ощутил облегчение.

Никакой скорой помощи вызывать не нужно, чёртова девчонка притворялась! Как ни в чём ни бывало она стояла возле двери, явно прислушиваясь, и до комичности сосредоточенно стонала. Почесала затылок, вздохнула и выкрикнула:

— Сдохну сейчас!

Ну да, конечно, сдохнет она... Стенин едва не рассмеялся и поборол искушение постучать в окно, мол, вижу тебя, симулянтка, ты меня не провела! Хотя, подумал он, у неё почти получилось. Хитрая, зараза. Её уловка была простой до безобразия, но вполне действенной. Вот только переиграла чуток, неважной оказалась притворщицей.

Довольный собой, Стенин вернулся в дом, демонстративно громко протопал по коридору, открыл дверь спальни и увидел то, что и ожидал увидеть: Пепа лежала на кровати, прижимая ладони к животу, и старалась выглядеть едва ли не умирающей.

— Мне всё хуже, — пожаловалась она слабым голосом, подтвердив свои слова болезненной гримасой.

Стенин подошёл к кровати, скрестил руки на груди и произнёс спокойно:

— Скорая не приедет, Пепа. Я её не вызывал.

Пелагея уставилась на него с недоумением.

— Не вызывал? Ты что, хочешь, чтобы я сдохла? У меня кишки огнём горят! Мне больно, мне в больницу нужно!

— Всё с тобой нормально, если не считать похмелья. Ты меня не провела, Пепа, хотя, должен отдать тебе должное, я почти повёлся.

Её затрясло, в глазах блеснула ярость.

— Ах ты, гнида! Вот ты себя и выдал! Теперь я вижу, что ты решил меня угробить! Сейчас же вызывай скорую! — она скорчилась на кровати, надсадно задышала, изо рта потекла слюна. — Я п...подыхаю, п...подыхаю...

Стенин покачал головой.

— Паршивая из тебя актриса, Пепа, — он не сомневался, что сейчас она мысленно кроет его последними словами. — В следующий раз, если захочешь меня обмануть, получше всё продумай.

— Сволочь! — она буквально задыхалась от злости. — Ненавижу тебя! Думаешь, попил со мной чайку, и я теперь соглашусь здесь остаться? А вот хер там, Стенин! Тебе придётся меня отпустить, иначе я такое устрою, такое...

— Ну, давай, говори уже, что ты там устроишь. Мне даже любопытно стало.

Пелагея села на кровати, сжала кулаки, на лице выступили пунцовые пятна.

— Я буду орать! Я так буду орать, что все твои соседи сбегутся. И что ты тогда станешь делать, а, Стенин?

Он усмехнулся.

— Да ничего не стану делать. Хочешь орать — ори на здоровье. Не думаю, что тебя надолго хватит.

Пелагея вскочила с кровати, напыжилась, выпучила глаза и заорала. Стараясь держаться непринуждённо, Стенин вышел из комнаты, запер дверь. Когда проследовал на кухню, подумал, что девчонка неплохую ему устроила встряску на ночь глядя. Ещё парочка подобных выходок, и он вполне может инфаркт заработать. Чёртова Пепа. Из спальни продолжал доноситься её крик — орала от души и Стенин удивлялся, откуда у неё только силы берутся.

Он поставил чайник на плиту достал из шкафчика термос, засыпал в него сушёную лечебную ромашку. Отличное средство, чтобы снять нервное напряжение. Когда месяц назад начались головные боли, Стенин пристрастился пить по вечерам ромашковый чай.

Вода в чайнике закипела, а Пелагея всё орала, но теперь уже вымученно, силы у неё явно заканчивались. Стенин, заливая кипяток в термос, представил, как она сидит на кровати с кислым выражением на лице и буквально заставляет себя кричать. Представил и испытал злорадство. Ему захотелось прийти в спальню и сказать Пепе насмешливо: «Что-то не видать соседей, сбежавшихся на твой крик. Плохо стараешься, тебе нужно громче орать!» Впрочем, поразмыслив, он посчитал, что это будет выходка довольно подлая, негоже ему скатываться до подобного ехидства.

Минут через пять Пелагея умолкла. Стенин решил, что она взяла паузу, чтобы в скором времени начать орать с новой силой.