– …счастлив, что мои страдания заканчиваются, и я отправляюсь в лучший мир, – закончил Болван. – Аминь.

По лицу фермера разлилась улыбка. Мозг вытащил торчащую из тела артерию и перерезал ее. Кровь хлынула на сырое сено под ногами. Элбод вздохнул, его голова поникла. Копыта несколько раз лягнули воздух и затихли.

– Я рад, что ты здесь, – сказал Мозг. – Это здорово, снова тебя видеть.

– Я бы сказал, что рад вернуться домой, да вот только дома больше нет.

– Где ты был? Как тебе удалось вернуться?

– Меня держали в Особом Учреждении. Мы устроили побег. Повсюду все Дома бунтуют, как ты и хотел, настоящая третья мировая война! В городе дети убивают всех подряд. Тебе бы надо пойти туда и немного их притормозить.

Мозг взглянул на окровавленный канцелярский нож в своей руке и отшвырнул его в сено.

– Слишком поздно.

– Должен быть какой-то способ. Мы сказали то, что хотели сказать, верно? Может быть, стоило бы поговорить с ними и попытаться найти какое-то решение, пока вся страна не превратилась в одно большое пожарище.

– Ты думаешь, мне все это нравится?

– Что здесь может нравиться? – парировал Болван.

– Я ненавижу все это. Но если мы сейчас остановимся, они перебьют нас всех.

– В таком случае можете продолжать без меня. Я со всем этим завязал.

– Может, еще подумаешь? Смотри, либо ты с нами, либо…

– …я сделаю все, что ты скажешь, – закончил Болван.

Мозг улыбнулся и промолчал. Двое мальчиков уставились друг на друга.

– Ты знаешь, какой у меня IQ? – спросил Мозг.

– Большой небось.

– Ты даже не представляешь.

Болван не мог контролировать такой мозг.

– Прости, – сказал он.

– Боги не должны просить прощения. Боги должны быть счастливы – очень счастливы!

У Болвана слипались глаза. Желтый свет фонарей вспыхнул и потускнел. Пульсирующая песня цикад превратилась в убаюкивающий рев. Никогда он не чувствовал себя таким спокойным и расслабленным. Все равно что долго лежать в теплой ванне в Особом Учреждении.

Да, он снова был в Особом Учреждении. Дремал в теплой ванне. Весь этот день был всего лишь странным сновидением.

Слова Мозга выплыли перед его глазами большими желтыми буквами:

ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ В ТОЧНОСТИ ТО, ЧТО Я

– Нет, – сказал Болван, рывком выдергивая себя из блаженного состояния. – Не буду.

Мозг тоже не мог его контролировать.

– Значит, мы враги, – сказал Мозг.

– Ничего подобного. Я думал, мы друзья. Просто я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Очень хорошо. Иди куда хочешь. Мы не станем тебя трогать, но не будем и помогать. Только помни, если ты хоть в чем-нибудь встанешь нам поперек дороги, с тобой будет разбираться Кроха. Ты помнишь Кроху?

Болван с усилием сглотнул.

– Да, я помню этого мальчонку.

– То, что мы начали, никому не остановить, – сказал Мозг. – Мы должны дойти до самого конца или умереть в попытке сделать это.

– Давайте, валяйте. Только меня с собой не тащите.

– Беги, друг. Беги и не останавливайся.

Болван последовал его совету.

Глава сорок пятая

Единая методистская церковь Св. Троицы, расположенная на Двадцатом окружном шоссе, там, где оно выходит из города в восточном направлении, была переполнена прихожанами и беженцами.