Условный знак сработал, как волшебная палочка: из толпы выделилось несколько человек, приближаясь к нам, они стали расчехлять камеры и фотоаппараты; девушка в квадратных очках достала из сумки микрофон.

Ай да Валерия! Ай да Толик! Сукины дети!..

– Остановите их, – сказал Высокий, взглядом просверлив во мне дырку.

Я «поправил прическу», и «журналисты» слиняли. Высокий быстро подошел к микроавтобусу и вместе с Отставником скрылся в салоне. Пока шло «рафовское» совещание, я смотрел на Мишку – его по‑прежнему убалтывала блондинка.

«…Есть холодильник! Только что разыгран предпоследний билет! Спешите купить оставшийся!..» – захрипел колокол, и я вспомнил: «Дежурный сотрудник милиции! Пройдите по вагонам!» Ну конечно, это был сигнал, потому что едва раздались слова: «Это последний шанс разбогатеть!» – блондинка указала Мишке на меня пальцем и подтолкнула вперед.

– Дядь Женя‑а!!! – бросился ко мне племянник, расталкивая недовольных прохожих.

Как только он повис на моей шее, напарник Высокого решительно приблизился ко мне.

– Чемодан! – протянул руку.

Сзади и по сторонам стояли «прохожие» в штатском, но меня уже не пугали их руки в карманах – я готов был пожертвовать даже сломанные «командирские» за то, что они освободили меня от самого тяжелого чемодана, который мне когда‑либо приходилось поднимать…

С Мишкой на руках я возвращался к «волге». Казалось, что невидимый оркестр исполняет где‑то поблизости концерт Рахманинова. Ощущая тепло Мишкиной щеки, я таял, как ландрин в лигнине на мартовском снегу.

– Привет, привет, Мишаня! – прошептал ему в ухо. – Ну, как ты там?

Мишкины плечи вздрогнули.

– Не знаю, – всхлипнул он. – Где ты так долго был? Мы тебя искали в Москве, а потом прилетели сюда, в Киев.

«Только не беги, иди спокойно», – вспомнилось наставление генерала, и я пошел медленнее, спиной, как локатором, нащупывая направление ствола снайперской винтовки.

– А мама как же тебя отпустила? – спросил у Мишки, хотя заранее знал, что он ответит.

«Слишком много знаешь», – сказал тогда Хобот.

«Куда же?.. Куда?.. – пытался я угадать, в какое место попадет пуля. – Под лопатку?.. Справа или слева?.. Если справа – могут спасти, значит, будут метить слева… Или в голову, чтобы наверняка…»

Я опустил племянника на тротуар (а вдруг прошьют насквозь?).

– Она мне по телефону сказала, чтобы я помог тебя найти. Они ведь тебя в лицо не знали.

– Ну и порядок. Спасибо!

«Поработали с Танькой, – подумал я, подходя к машине. – Умеют убеждать, сволочи!»

Валерия пересела назад. Посадив к ней Мишку, я плюхнулся на сиденье рядом с Хоботом и, демонстративно зевнув, бросил:

– В зоопарк, пожалуйста!

«Железный Феликс» вывел «волгу» на оживленную полосу и стал быстро набирать скорость. Против моего ожидания, все кончилось быстро и без осложнений.

– Ну здравствуй, племянничек. Как тебя зовут? – услышал я за спиной ласковый голос. Валерия обняла Мишку, прижала его к себе.

– Михаил Сергеевич, – важно ответил он.

Все, включая генерала, засмеялись. Мишкиного папашу и впрямь звали Сергеем, но когда нарекали его самого, никто не предполагал, что через одиннадцать лет такое сочетание будет восприниматься как‑то по‑особому.

– А меня – Валерией Брониславной.