|
Менее чем за десять минут Вулф выпил пиво, расспросил Сола о его семье и запрограммировал схему моего разговора с полисменом, тем самым уязвив мое самолюбие и раззадорив мое любопытство. Когда мы ведем поиск, у Вулфа иной раз складывается мнение, будто я взволнован определенным аспектом дела или неким участником драмы, а потому необходимо на время отодвинуть меня в сторонку. Я уже почти перестал тратить нервную энергию на протесты по сему поводу. И все таки – что волнует его теперь? Я не соблазнился ничьей версией, мое воображение было свободно от пут. Зачем надо было подсовывать мне эту жвачку, эти беседы с полицейским, а задачи по настоящему серьезные перекладывать на Сола и Орри? Прозвенел телефонный звонок. Фердинанд Поул затребовал Вулфа. – Я сейчас в конторе Кейса, – сказал Поул. – Угол Сорок седьмой улицы и Мэдисон авеню. Можете прибыть сюда немедленно? – Конечно же нет, – сказал Вулф опечаленным голосом. Его ужасно сердило, когда объявлялись на свете люди, не ведающие, что он никогда не покидает дом ради дел и чрезвычайно редко – по другим поводам. – Я работаю исключительно у себя дома. Что случилось? – Здесь есть кое кто – и я хотел бы, чтоб вы с ними поговорили. Два члена правления. Их показания помогут мне подтвердить, что Талботт взял эти дизайны – и продал их Бродайку. Таким образом, станет ясно, что Талботт убил Кейса. Из нас пятерых если кого и можно заподозрить, так это мисс Руни и этого конюха с их обоюдным алиби. – Чепуха. Вам обязательно хочется ее в чем то подозревать. Доказуемо только одно: она была несправедливо обвинена в краже. А несправедливое обвинение мучит куда больше, чем обоснованное. Мистеру Талботту вы можете предъявить обвинение в воровстве, по меньшей мере… Я чрезвычайно занят. Благодарю вас за звонок. Поул был склонен ко всяческим предложениям, но Вулф избавился от него, испил еще пива, повернулся ко мне: – Тебя ждут там через двадцать минут, Арчи, а учитывая твое пристрастие к быстрой езде с последующим арестом за превышение… У меня был один единственный прокол за превышение за последние восемь лет. Я направился к двери, но повернулся перед выходом и заметил с горечью: – Если вы думаете, что я еду забавляться, это глубокое заблуждение. Кто последним видел Кейса в живых? Полицейский. Он, именно он! И к кому я его доставлю? К вам? Нет! К инспектору Кремеру! Было солнечно и тепло – для октября, и поездка в город доставила бы мне одно только удовольствие, кабы не досадливое чувство, что меня хотят обвести вокруг пальца. Оставив машину на Шестьдесят шестой улице, я обогнул угол дома, прошел квартал, пересек западную часть Центрального парка – там человек в униформе манипулировал уздечкой своего коня. Я предъявил ему документы и высказался в том смысле, что это очень мило с его стороны при такой занятости выкроить для меня время. – О! – воскликнул он. – Выдающееся светило! Так? Я занял оборонительную позицию: – Выдающееся? Как рыбье яйцо в банке икры. – Выходит, питаешься икрой? – Погоди ка, – пробормотал я, – давай начнем сначала. – Я промаршировал четыре шага к столбу, сделал «кругом», вернулся к нему и провозгласил: – Я – Арчи Гудвин, работаю на Ниро Вулфа. В управлении мне разрешили задать тебе пару вопросов, и я был бы тебе за ответы весьма признателен. – Ага! Мой друг из пятнадцатого отдела рассказывал мне про тебя. По твоей милости, его чуть не заслали на болота. – Выходит, ты заранее против меня настроен. |
