Но Лягаш ни разу не велел ему попрыгать на Дупле, порадовать свое импотентное сердечко, заодно наградить верного телохранителя…

В темной горнице с грязными бревенчатыми стенами и паутиной в углах играют в подкидного дурака Корень и Дупло. На столе – бутылка водки и тарелка с соленными огурцами. Здесь же – пепельница, переполненная дымящимися окурками, куски черного хлеба, среди которых хлопотливо бегают черные тараканы.

Девка – с разлохмаченными волосами, в халате, из которого бесстыдно вывалились вялые, измятые мужиками, груди. Фельдшер – голый до пояса, костлявый, угловатый.

– А вот я твою падлу пришибу королем, – азартно хлещет картой по пиковой даме Дуплишка. – Небось, не выскочит…

– На червивую бабу тоже найдется королек? – ехидно посмеивается Корень, подбрасывая даму червей. – Хотя бы завалящего сыщи…

Дуплишка озабоченно чешет в давным давно немытой голове. Осторожно, все ещё не решаясь, вытаскивает козыря, дует на него, что то нашептывает.

– Твою вшивую курву прикрою козырной шестеркой…

Корень разочарованно вздыхает и углубляется в изучении своих карт. Сегодня ему явно не везет, проигранные баксы платить жалко, бросать игру неохота. Пытается поглядеть в карты Дуплишки, но та смеется и ревниво прижамает их к обнаженной груди.

На стоящего рядом телохранителя игроки не обращают внимания. Только Корень, не отрываясь от веера карт, наливает в стакан водки, отпугивает настырных тараканов и приглашающе кивает. Причащайся, мол, дружан.

Кариес охотно отправляет угощение в щербатый рот, заедает огурцом.

– Кончай ночевать, кореши. Лягаш велел наведаться…

Девка скривилась. Лениво встала из за стола, сбросила халатик. При виде голого женского тела у телохранителя перехватило дыхание. Схватить сейчас телку, опрокинуть на лежанку и…

Нет, нельзя. Ненавистный фельдшер обязательно цынканет хозяину, а у того расплата одна – подколет, как боровка. Единственная надежда на разрешение босса. Личный телохранитель уверен – когда нибудь это разрешение будет получено. В виде некоего поощрения за верную службу и множество оказанных услуг. Тогда он отыграется, вгонит в пот проститутку, заставит её повертеться, поохать.

Дупло натянула юбку, кофту, убрала под неё груди, надела резиновые сапожки. Корень тоже привел себя в порядок – заправил в джинсы мятую рубашку, прошелся расческой по вихрастой шевелюре. А что ещё прикажете делать – смокинг надевать либо бриллианты развешивать?

– Что брать с собой босс не сказал?

Кариес презрительно фыркнул.

– Как всегда – шприц и травку… А телке – то, что носит промеж ног… Лягаш сказал: желает позабавиться.

Ночью прошел сильный дождь – деревенская улица покрыта лужами и топкой грязью. На своих участках возятся бабы, играют дети. Мужиков не видно – либо вкалывают на полях, либо подались на промысел в другие места. Туда, где могут понадобиться их мозолистые руки и крестьянская хватка.

– Живут – маются, – презрительно морщилась проститутка, безуспешно пытаясь пригладить растрепанные волосы. – В грязи, в коровьем дерьме, под грязмыми мужиками… Уж лучше давать чеченам на вокзале – баксами распачиваются – чем подыхать в грязи.

– Кавказцы тоже грязные…

Дуплишка снова скривилась.

– После отмыться можно, а этим, – кивнула она на женщин, – нет времени отмываться. Покопаются в навозе с утра до вечера, придет с поля грязный мужик, навалится – измарает… Едва засветится в окошке – сызнова дерьмовый день загорается… И так – всю жизнь… Эх, судьба индейка…

Телохранитель не учавствовал в разговоре.