|
И сказал базилевс: "Хорошо Вы сегодня сражались, отвагой горя! Возьмите все золото, стройных жен, Жемчуг весь, все оружье, Все куски янтаря, Дворцы четырех столиц И двадцать персидских сатрапий!.. Я первый средь вас. Да здравствует молодость! Любовь друзей дороже наград. Одну лишь пустую шкатулку из золота Я возьму и поставлю в тени шатра". Запах крови плеснул по багровым долинам, Звон победы в закат подымали щиты, Когда песен Гомера свиток длинный Положил базилевс между стен золотых. И сны прилетели к царю Из шкатулки, его изголовья, - В ней таились Гомеровы звонкие песни, Как стоны отточенной стали. Выплывали герои Гомера В золоте мутной крови, В багровом дыму Гавгамелы И в огнях ниневийских развалин. В синем сумраке стелется дым благовоний, На стройных треножниках меркнут огни, Но вечно пылают сердца наших воинов, - Царь Александр среди них! Губы омочим в янтарном вине, Растопчем доспехи вражьи! В дрожащем сиянье смолистых огней Сдвинем тяжелые чаши! Все заплескали в ладоши и закричали: - Прекрасно! Да живет наш базилевс, равный героям Гомера! Да покроет он новой славой наши мечи! Нет, Александр выше героев Гомера! - Подойди ко мне, юноша! - сказал базилевс. Аристоник подошел к нему; его лицо было бледно, и капли холодного пота блестели на лбу. Как воин, он неподвижно вытянулся перед Александром. - Откуда ты родом? - Я фиванец, из Беотии. Александр резко приподнялся и недоверчиво взглянул на Аристоника. Все затихли, вспомнив, что Александр разрушил до основания город Фивы, сровнял с землей каменные стены и продал в рабство тридцать тысяч защитников города. Но юноша стоял прямо и открыто смотрел в лицо базилевсу. - Как ты остался жив? - Во время взятия Фив я был на берегу моря, и меня не коснулся твой гнев. - Что же, хотели бы вы, чтобы фиванские стены были снова восстановлены? Аристоник опустил голову, видимо колеблясь, и затем сказал: - Если бы Фивы были восстановлены, то мы бы всегда боялись, что снова явится Александр и возьмет их. Александр улыбнулся, одобрительно тряхнул кудрями и обвел взглядом окружающих. Ближайшие гости шептали, желая, чтобы базилевс их услышал: - Юноша достоин похвалы! Как базилевс милостив к фиванцу! - Ты унаследовал дар песен вашего великого соотечественника, фиванца Пиндара <П и н д а р - знаменитый греческий лирический поэт.>, - сказал ласково Александр. - Я тебя оставляю в моей свите. |
