— Я протестую! — воскликнул Петропавловский. — Вы тоже оказываете давление, угрожаете! Не говори ему ничего, — обратился он к Ларисе. — Пусть другой следователь допрашивает…

«Ах, как здорово получилось, — радовался после очной ставки Петропавловский. — Лариса-то молодцом оказалась, быстро смекнула, что к чему. Или кто-то подсказал ей, как вести себя?.. Как бы там ни было, а Плюгавчику придется начинать все сначала. Теперь надо ожидать очной ставки с Парамоновым и Кочетковым. Эти вряд ли дошурупят, что, выдавая главаря, они тем самым затягивают петлю и на своей шее».

Очная ставка с Кочетковым и Парамоновым вскоре состоялась. Первый подтвердил свои показания, но когда Петропавловский крикнул ему: «Лжешь! Тебя Лариса подкупила, чтобы отомстить мне!», тот наконец сообразил о своей оплошности и заявил, что говорил следователю в Звенигороде совсем другое, а что он там написал, не читал…

А Парамонов, то ли получив предупреждение Петропавловского по цепочке подследственных, чтобы все отрицал, то ли сам допер до этого, понимая, что за убийство Грушецкого ему грозит вышка, тоже стал отметать все предъявленные ему обвинения.

В общем, все пока шло так, как хотелось Петропавловскому. И он воспрял духом. По утрам и в свободное от допросов время усиленно занимался гимнастикой, отрабатывал наиболее вероятные приемы борьбы с охранниками.

Как-то старик, наблюдая за его тренировкой, покачал головой и сказал с грустной завистью:

— Блажен, кто верует. Точнее — верит. Надеешься, пригодится?

— Надеюсь, — уверенно кивнул Петропавловский.

— Из этого СИЗО, как мне известно, никому еще убежать не удалось, — возразил мужчина. — Для особо опасных.

Петропавловский промолчал. Но у него уже зрел план побега, и кое-что он присмотрел, точнее высмотрел…

Каждый раз, выходя на прогулку, он подмечал все и всех, что творилось вокруг, изучал поведение охранников, их физические и умственные возможности. Он установил, что штат в изоляторе неукомплектован, по выходным в их отсеке дежурит всего четыре человека: два офицера и два сержанта. Начальник изолятора обычно находится у себя в кабинете, его помощник — в комнате дежурного на первом этаже; один сержант или прапорщик — на смотровой площадке, второй — внизу, у калитки, ведущей в прогулочный двор.

Охрана, можно сказать, плевая. «Вырубить» одного или даже двух сержантов, которые не отличаются особой воинской выучкой: одни — салажата, другие — наняты из запаса, утратившие даже выправку, — ему ничего не стоит. Проблема — как выбраться из этого каменного мешка. Изолятор расположен между зданиями МВД и СБ, двухэтажный, с куполообразной крышей. Камера, в которой находится Петропавловский, на втором этаже, выходит в сторону здания МВД, возвышающегося над ограничительной стеной, высотой в четыре метра. На стене — 12 рядов колючей проволоки высотой с метр. Над прогулочным двором от стены изолятора до стены здания МВД — металлическая сетка.

На прогулку из камер выводят по металлической лестнице на первый этаж через калитку, оборудованную специальным камерным замком. Выход в режимный двор — тоже через металлическую дверь со специальным замком… Клетка да и только.

И все же… Смотровая площадка располагается над промежуточным двором. С нее видно все прогулочные дворы. Это ее преимущество. Но с нее можно попасть по сетке над прогулочным двором к стене здания МВД, по которой на уровне человеческого роста тянутся кабели в оплетке до самого угла. По кабелю можно добраться до фронтона административного здания, примыкающего к зданию МВД.