|
Когда-то Клэр сказала ему: “Ведь ты выбираешь себе жену, а не тестя”. - Они убили этих ублюдков, - произнес мистер Ниестром. - Не так ли, Фрэнк? - Да, именно так. - Честно говоря, мне жалко, что они мертвы. Знаешь почему, Фрэнк? - Нет, мистер Ниестром. Почему? - спросил Блэквелл, надеясь, что ему в последний раз приходится общаться с этим человеком. - Потому что я сам с удовольствием убил бы их. Однажды Клэр рассказала Фрэнку, что отец часто бил ее в детстве. Миссис Ниестром снимала с нее очки, а мистер Ниестром хлестал дочь ремнем. За то, что та плохо себя вела или за что-нибудь еще. "И откуда только сила бралась у такого тщедушного человечка!” - смеялась Клэр. - Бедная моя девочка, - всхлипнула миссис Ниестром и снова залилась слезами. Ужин в тот вечер показался Блэквеллу невыносимым. Фрэнк переночевал в небольшом отеле на краю города, чтобы наутро принять участие в панихиде в лютеранской церкви, которую Клэр давным-давно не посещала. Фрэнк немного жалел, что убили не его, а Клэр, и из-за этого ему приходится хоронить ее, иметь дело с ее родителями, и пытался сообразить, как же ему теперь жить. Он никак не мог избавиться от этого неприятного чувства. Нет, дело совсем не в том, что он не радовался, оставшись в живых. Вообще-то. Глава 3 После панихиды Блэквелл зашел в местное отделение агентства “Развалюхи напрокат” и взял машину, собираясь вернуться в Нью-Йорк. Выехав на 101-е шоссе, он вспомнил про бар Поляка, что между заправочной станцией “Мобайл Флаинг А” и мебельным магазинчиком Этьена Аллена. Они с Клэр частенько бывали там, и теперь он решил заглянуть туда последний раз, чтобы вспомнить былое. Поляк выглядел по-прежнему - этакий здоровяк с окаймляющими лысину густыми волосами. А поскольку в его жилах текла польская кровь, то он носил закрученные кверху усы и имел брюшко, по конфигурации напоминавшее шар для кегельбана. Пучеглазый, он ходил, выворачивая ступни, как герой мультфильмов - утенок Дональд. Выглядел он очень забавно, и жители Саут-Лейка не принимали его всерьез, даже немного презирали. Но только до случая с Томми Трамбелли, или, как его здесь называли, Томми Забиякой. Это случилось два года назад. Томми Забияка был заведующим складом компании “Сиерз”, что располагался в пяти милях по 123-му шоссе от Нетконга. В тот день Томми стал победителем ежегодного турнира по армреслингу в честь Дня Гарибальди в Сэддл-Ривер. Чертовски довольный собой, он начал смеяться над Поляком, подражая его походке и славянской манере медленно произносить слова. Но Поляк лишь улыбался, продолжая протирать стаканы. Вообще, если живешь в Нью-Джерси, то постепенно начинаешь привыкать к горлопанам из доков. Потом Томми стал насмехаться над традиционной “колбасой”, которую Поляк нарезал на кусочки и, воткнув в них зубочистки в красной целлофановой обертке, бесплатно выставлял посетителям к их вящему удовольствию. На сей раз Поляк слегка покраснел, но промолчал. Затем Томми спросил Поляка, когда его предки перестали жить на деревьях - до или после второй мировой войны? На что Поляк, глубоко вздохнув и вытерев свои здоровенные красные ручищи о фартук, добродушно ответил: - Все. |
