-  Утром я отправляюсь в северные леса, - ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно тверже.

    -  Терситус строит корабль, способный выйти за пределы известного мира, - по-прежнему не поднимая головы, продолжал Самос.

    -  Я больше не состою на службе у Царствующих Жрецов, - сказал я.

    Отвернувшись к стене, я вытер глаза рукавом туники и повернулся к игральной доске.

    Мой Домашний Камень находился в опасности. Однако я чувствовал в себе силы и уверенность. Я - Боск. Я тот, кто некогда был воином. И меч по-прежнему висит у меня на боку.

    -  Домашний Камень - к тарнсмену убара, на первую клетку, - сказал я, не наклоняясь над доской.

    Самос передвинул фигуру на указанное место.

    -  Это и есть тот раб? - поинтересовался я у Самоса, кивнув в сторону коленопреклоненного между двумя стражниками мужчины.

    -  Хорош? - спросил Самос. - Подведите его ближе, - велел он стражникам.

    Те, подхватив мужчину под руки, не давая подняться, волоком протащили его по каменным плитам пола и швырнули к нашим ногам.

    Наблюдавшая за ним рабыня рассмеялась.

    Мужчина расправил плечи. Он был горд. Это мне нравилось.

    -  Прическа у тебя необычная, - заметил ему Самос.

    Рабыня снова залилась смехом.

    Выбритая ото лба до затылка полоса на голове мужчины свидетельствовала, что он был пойман и продан в рабство разбойницами из северных лесов - женщинами-пантерами, как они себя называли. Находиться в рабстве у женщин, а затем, наскучив им, быть проданным кому-то еще считалось наибольшим позором, какой только может выпасть на долю мужчины.

    -  Говорят, только последние глупцы да слабаки, способные лишь прислуживать женщинам, могут попасть в рабство к пантерам, - произнес Самос.

    Мужчина ответил ему хмурым взглядом. Я вновь почти физически ощутил, как сжались в кулаки его скованные за спиной руки.

    -  В свое время мне тоже пришлось быть в рабстве у одной женщины, - сказал я.

    Он посмотрел на меня с недоумением.

    -  Ну, и как с тобой поступить? - спросил у него Самос.

    Ошейник на мужчине был неснимаемый, что для мужчины-раба совсем не странно. Голову человека в таком случае кладут на наковальню и скрепляют металлическую полосу на шее толстой заклепкой.

    -  Поступайте как пожелаете, - ответил стоящий перед нами на коленях человек.

    -  Как ты стал рабом? - спросил я.

    -  Вы же видите, - ответил он, - попал в руки женщин.

    -  Как именно это произошло?

    -  Они напали, когда я спал. Я проснулся уже с ножом у горла. Меня заковали в цепи. Они чуть ли не соревнование устроили в том, как лучше надо мной поиздеваться. А когда им это надоело, отвезли меня, связанного и в наручниках, на безлюдный берег Тассы где-то у западной границы леса.

    -  Да, это обычное место свиданий с разбойницами, - сказал мне Самос. - Именно там один из моих кораблей подобрал и его, и других. - Он снова посмотрел на мужчину. - Ты помнишь, сколько за тебя заплатили?

    -  За меня отдали два стальных ножа и пятьдесят наконечников для стрел, - ответил человек.

    -  И целый стоун леденцов из кухонь Ара, - рассмеялся Самос.

    -  Да, - проскрежетал зубами раб.