-  Да, хозяин, - пробормотала девушка.

    Римм продолжал держать ее за волосы, развернув лицом к себе.

    -  Хозяин желает, чтобы я выразила ему свою готовность подчинения? - едва слышно произнесла она.

    -  Да, - ответил Римм.

    Она опустилась на колени и устремила на него покорный взгляд.

    -  Я буду вашей рабыней, - произнесла девушка традиционную формулу новообращенной горианской рабыни. Затем, стоя на коленях, низко склонила голову и протянула Римму руки, скрещенные в запястьях, словно предлагая надеть на них наручники. Сейчас она была особенно красива. - Я ваша рабыня, хозяин, - пробормотала она.

    -  А теперь - бегом в торианскую комнату, - распорядился Римм. - Там мы посмотрим, что ты за рабыня.

    -  Позволено ли мне будет узнать свое новое имя? - спросила девушка.

    Римм окинул ее изучающим взглядом.

    -  Я буду звать тебя Карой. Девушка покорно опустила голову.

    -  Иди, Кара, - приказал Римм.

    -  Да, хозяин, - послушно прошептала она и, легко поднявшись на ноги, быстро выскочила из комнаты.

    -  Благодарю вас за девчонку, капитан, - сказал Римм.

    Я кивком головы принял его благодарность.

    -  А теперь, благородный Самос, - довольно дерзко заявил Римм, - я был бы вам очень признателен, если бы вы отправили кого-нибудь поднять с постели кузнеца, чтобы он снял с меня этот ошейник.

    Самос кивнул.

    -  Я был бы также очень вам благодарен за ключ от ошейника Кары. Хочу надеть на нее другой, свой.

    -  Хорошо, - ответил Самос. - И что на нем будет написано?

    -  Ну, например: «Я - рабыня Кара. Я принадлежу Римму, разбойнику», - заявил Римм.

    -  Хорошо, - снова согласился Самос.

    -  А кроме того, - продолжал Римм, - прежде чем я отправлюсь в торианскую комнату, я бы очень хотел получить меч, щит, нож и лук - длинный крестьянский лук со стрелами.

    Чувствовалось, что он понимает толк в оружии.

    -  Ты случайно не из воинов? - поинтересовался я.

    -  Возможно, - уклончиво усмехнулся он.

    Я протянул ему кошель с золотом, откуда недавно доставал монеты, чтобы расплатиться за его освобождение и покупку этой заносчивой длинноногой рабыни. Он взял кошелек, подкинул его на ладони и бросил Самосу. Тот поймал его с завидной ловкостью.

    Римм собрался уходить.

    -  Проводи меня в оружейный зал, - обратился он к одному из стражников. - Я выберу себе оружие.

    И в сопровождении стражников, не оглядываясь, вышел из зала.

    Самос взвесил на ладони кошель с золотом и сказал:

    -  Он не скупясь платит за свой ночлег.

    -  Щедрость доступна лишь свободному человеку, - отозвался я.

    Очевидно, золото мало что значило для Римма. Во мне крепло подозрение, что некогда он был одним из воинов.

    -  Думаешь, ты его когда-нибудь еще увидишь? - поинтересовался Самос.

    -  Надеюсь, - ответил я.

    Мы стояли посреди этого громадного, опоясанного галереями зала с высокими узкими окнами, напоминающими бойницы, - Самос, в желто-синем одеянии рабовладельца, и я, в богато расшитых золотой нитью одеждах торговца, под которыми неизменно носил алую тунику воина.