Чтобы контролировать Ксейдена? К черту. Я никогда больше не буду использована против него.

– Теперь моя очередь! – кричит Ри, и когда я бросаю взгляд влево, она уже замахивается булавой на ее прежнего владельца, давая мне время добраться до дергающегося всадника на столе.

– Держись, – говорю я ему, тянусь к горлу, чтобы остановить кровотечение, но замираю, когда последний вздох вырывается из его груди и он падает замертво. Его больше нет. Мое сердце сжимается на мгновение, прежде чем я достаю еще два кинжала и поворачиваюсь к своим друзьям.

Темноволосый вэйнитель перемещается в мгновение ока, уворачиваясь от булавы Рианнон, а затем появляется передо мной, словно все это время стоял на месте.

Быстрые. Они чертовски быстрые .

Сердце бешено колотится, когда я подношу кинжал к его горлу, а он смотрит на меня с тошнотворным возбуждением в красных глазах. Сила разливается по моим венам, нагревая кожу и поднимая волосы на руках.

– Заклинательница молний. Тебе далеко до неба, и мы оба знаем, что ты не сможешь убить меня этим ножом, – насмехается он, и вены на его висках пульсируют , когда Ри подкрадывается к нему сзади, ее кинжал со сплавом готов нанести удар.

Тени дрожат по краям комнаты, и уголок моего рта приподнимается.

– Мне и не придется.

Его глаза вспыхивают в замешательстве всего на миллисекунду, прежде чем тени взрываются вокруг нас, мгновенно поглощая каждую крупицу света в море бесконечного черного цвета, который сразу же ощущается как дом . Лента тьмы обвивается вокруг моих бедер и отбрасывает меня назад, а затем нежно касается моей щеки, успокаивая сердцебиение и утихомиривая мою силу.

Крик заполняет комнату, затем следует пара ударов, и я понимаю, что угроза моей жизни устранена.

Еще через мгновение тени отступают, обнажая на полу обмякшие тела темных колдунов с кинжалами из сплава, вбитыми в их груди.

Я опускаю оружие, когда Ксейден направляется ко мне из центра комнаты, рукояти двух мечей, которые он держит пристегнутыми к спине, выглядывают над его плечами. Он одет в толстую зимнюю летную кожу, лишенную каких-либо знаков отличия, кроме звания второго лейтенанта, и испещренную крошечными точками воды, которые говорят о том, что он побывал в снегу.

Второй лейтенант. В том же звании, что и охранники Барлоу.

В том же, что и Гаррик, стоящий у подножия ступеней за Ксейденом, и почти все остальные офицеры, временно размещенные здесь для защиты Басгиата.

Сердце замирает, и я окидываю взглядом высокую мускулистую фигуру Ксейдена в поисках следов ранения. Золотисто-ониксовые глаза встречаются с моими, и дыхание стабилизируется только тогда, когда я понимаю, что он цел и невредим, а в его радужке нет ни малейшего следа красного. Может, технически он и инициированный, но он совсем не похож на тех вэйнителей, с которыми мы только что сражались.

Боги, я люблю этого мужчину.

– Скажи мне кое-что, Вайоленс, – мышцы на его квадратной челюсти подрагивают, когда он смотрит на меня сверху вниз, а по заросшей щетиной щеке пробегает дрожь. – Почему это всегда ты?

•••

Час спустя нас отстранили от беседы с комендантом квадранта всадников, Полковником Панчеком, и отправили прочь.

– Его даже не смущает, что они пытались спасти Барлоу, а не отправились за камнем, – Гаррик проводит рукой по своим коротким темным волосам, спускаясь по лестнице академического крыла впереди нас с Ксейденом.

– Может, это не первая попытка, – Ри оглядывается на Гаррика через плечо. – Не то чтобы мы каждый день проводили инструктаж.

Мы здесь не в безопасности, да и никогда не были в безопасности.

– Панчек сообщит остальному руководству, верно? – спрашивает Ридок, когда мы проходим третий этаж.

– Мельгрен уже знает.