Черт, как же мне не хотелось этого делать, но я мысленно открываю дверь в дом моего детства и наполняю свое тело ее силой.
– Уходи… – начинает кричать Аэтос.
– Отойди за меня! – кричу я, вырывая щит из его хватки. Его глаза широко вспыхивают, и он отпускает щит. У нас есть несколько секунд, поэтому я переворачиваю щит, затем втыкаю его плоскую верхушку между рядами камней у наших ног и падаю за него, держа руку на кожаном ремне.
Аэтос прыгает за мной, и сила вливается в мои пальцы так быстро, что я сжимаю зубы, чтобы не закричать. Нас окружает жар, кожа в моей руке твердеет, а щит превращается в камень. Огонь ревет, полыхает, течет вокруг нас. Мы – камень в реке, требующий, чтобы вода расступилась.
Жар рассеивается, когда огонь заканчивается, и Аэтос ныряет влево. Из его руки вылетает кинжал с рукоятью из сплава, и я поднимаюсь, сжимая свой собственный.
Выражение шока темного колдуна остается неизменным, когда он высыхает в нескольких футах от меня и падает со стены.
Один повержен, но стражников на вершине башни нет, и я вижу, как вспышка фиолетового цвета исчезает в башне. Хуже того, другой, одетый в багровое, идет вдоль восточной стены.
Аэтос вскакивает на ноги и выхватывает свой оставшийся кинжал.
– Я возьму этого. Тебе достанется тот, что в башне, – он бросает взгляд на каменный щит, затем переходит на бег, и я следую за ним, бегу так быстро, как только могу. – А о том, что , черт возьми, это было, мы поговорим позже, – кричит он через плечо, но я уже обгоняю его, используя меньшую магию для увеличения скорости.
Крут ревет, срываясь с небес на город внизу, но Дрейтус, как и другие поромиэльские города, спроектирован так, чтобы драконы не могли приземлиться на его узких улицах.
Две женщины, несущие плачущих малышей, выходят из дверного проема башни, на их лицах написан ужас. Когда я подхожу к ним, взгляд более высокой из них переключается на меня.
– Вы должны помочь ей! Мы заблудились и зашли не в ту башню, и она…
– Идите на запад! – кричу я, указывая в ту сторону, откуда только что пришла, пока Аэтос бежит мимо, чтобы перехватить другого темного колдуна. – И бегите .
Они кивают и делают именно это.
Я бросаюсь через дверной проем в башню и моргаю, пытаясь приспособиться к тусклому освещению, пока спускаюсь по винтовой лестнице вниз, вниз и вниз, в поисках того, кого они оставили позади.
– Где ты? – хриплый рев разочарования наполняет башню, и мое сердце замирает в горле, когда я огибаю поворот третьего этажа.
Фиолетовая мантия кружится, когда вэйнитель поворачивается на лестничной площадке, замахиваясь на Квинн кинжалом с зеленым наконечником, а она мелькает в пространстве, появляясь перед ним, чтобы через несколько секунд исчезнуть и появиться в другом месте. Две – нет, три её копии кружат вокруг темного колдуна.
Ее здесь нет. Она проецирует. От облегчения у меня чуть не подкашиваются колени.
Я останавливаюсь, перегнувшись через перила, чтобы осмотреть лестницу внизу, но не вижу ее. Вероятно, она в здании с Феликсом, обустраивает новую оружейную. Я поправляю рукоять кинжала и крадусь вниз по ступенькам, чтобы оказаться на расстоянии броска.
Подождите. Квинн, стоящая в нескольких лестничных пролетах подо мной, отстегивает свой двузубый топор и действительно приближается к разъяренному темному колдуну, который дико размахивает кинжалом, а вокруг него танцуют другие версии Квинн, служащие для отвлечения внимания.
Я вскидываю кинжал и бросаю в тот же миг, когда Квинн делает выпад своим, и бледноволосый вэйнитель кружится. Его глаза загораются, затем стекленеют, он становится серым и съеживается, рухнув к ногам Квинн с двумя остриями в груди.
– Попался! – я победно поднимаю руки и спрыгиваю с оставшихся ступенек, когда Квинн поворачивается ко мне, ее темно-зеленые глаза неправдоподобно широко раскрываются, когда она смотрит на свою грудь. |