Мое лицо искажается, но я скрываю это.

– Не бойся, – я качаю головой и заставляю себя улыбнуться. – Моя мама позаботится о тебе. И Катрина тоже, – мой рот дрожит. – Она немного властная, но она будет рада иметь еще одну младшую сестру. Я постоянно говорю о тебе. Они будут знать, кто ты. Не бойся.

Ее следующий вздох напряженный и водянистый.

– Они узнают меня.

Я киваю.

– Они узнают тебя и полюбят. Невозможно не полюбить тебя.

– Имоджен, – шепчет она, и ее глаза закрываются.

– Я здесь, – обещаю я, но не могу произнести слова громче, так как горло сжимается.

– Мы сделали ее хорошей, – она замирает, и когда я подношу дрожащие пальцы к ее горлу, пульса нет. Ее больше нет.

Моя рука скользит к ее голове, и я крепко обнимаю ее.

Крик, пробивающийся сквозь ком в моем горле, разрывает мою душу на части и отражается от камня, сотрясая основы моего мира, пока он не замедляется, а останавливается. Я останавливаюсь.

Привет! Я Квинн Холлис. Я решила, что мы должны быть друзьями. Именно это она сказала мне, когда мы поднимались на башню в день Призывника.

Ты же понимаешь, что мы сейчас пересечем аллею смерти.

Что ж, пусть это будет короткая дружба, но мы сделаем ее хорошей.

Я смотрю на другую сторону лестницы, запертая в воспоминаниях, наблюдая, как камни начинают бледнеть, затем теряют свой цвет один за другим, каждая потеря выше предыдущей. Мое сердце каким-то образом продолжает биться, отмечая то, что я раньше считала временем, а цвет исчезает с камней в изгибе под нами так постепенно, что я не могу не задаться вопросом, не забрала ли Квинн цвет с собой.

– Квинн! – кричит кто-то сверху, и раздаются шаги. – Где ты? Мы должны идти… – слева от меня раздается глубокий вдох. – Имоджен? О, черт.

Я медленно поворачиваю голову в сторону голоса, и тут на ступеньке над нами приседает Гаррик, его ореховый взгляд фиксируется на моем и наполняется таким страданием, таким сочувствием , что оно переполняет мои собственные глаза, а по щекам струится влага.

– Она мертва.

Сказав это, я не чувствую себя более реальной.

Его лицо опускается.

– Мне так жаль, – он смотрит вниз по лестнице. – Но мы должны идти. Полдюжины из них держатся за городские стены, высасывая жизнь из камня. Пора уходить.

Я крепче прижимаю ее к себе, не в силах понять, как можно двигаться, словно есть какой-то мизерный шанс, что она вернется, если я просто подожду здесь достаточно долго.

– Я не могу. Просто уходи.

– Я с тобой. Ты не можешь умереть, – рычит Глэйн.

Квадратная челюсть Гаррика сжимается.

– Ты должна. Мы должны уйти, иначе они и нас осушат.

– Я не оставлю ее!

– Я не оставлю тебя ! – он наклоняется и проводит рукой по моей шее. – Я не оставлю тебя, Имоджен, – повторяет он, на этот раз мягче. – Мы заберем Квинн, но нам нужно идти сейчас . Позволь мне взять ее.

Я замечаю круги под его красивыми глазами, необычную бледность его лица. Он изможден, и впервые в жизни мне все равно, что он видит меня в самом слабом состоянии, потому что он тоже в таком. Я киваю.

– Хорошо, – он быстро переходит на ступеньку под нами, отпихивает что-то с дороги и заключает нас обеих в свои объятия. Я обхватываю Квинн, чтобы она не соскользнула, когда поднимаюсь с пола, и площадка под нами теряет свой цвет. – Давай вытащим вас отсюда.

Он делает один шаг.

Тепло и свет заставляют меня закрыть глаза, пока мой желудок не начинает двигаться.

Когда я открываю их, мы уже в другом месте. Дождь падает через открытый дверной проем, а запах дыма и серы заполняет мои легкие.