– Джимми еще не решил, продавать его или нет.

– Но ты ведь сам сказал, что на бал он наденет оба ожерелья?

– По крайней мере, таков был его план.

– Ты можешь себе представить, что произойдет, когда твоя мамуля увидит Джимми? С ее ожерельем на шее?

– Не хочу даже думать об этом, – ответил Уилл, еще крепче прижимаясь к жене. – У меня и так голова кругом от всей этой неразберихи, которая творится у нас в отеле.

– А теперь еще вдобавок ко всему приезжают Алметта и Бингсли.

– Я попросил Неда развлечь их завтра днем. Если мне повезет и ему удастся довести маму до изнеможения, к вечеру она просто раскиснет. Потом нам надо пережить этот бал. Надеюсь, кто‑нибудь купит оба ожерелья и увезет их за тридевять земель. Тогда, быть может, мы все вздохнем спокойно.

– Итак, ты подключил Риган Рейли к расследованию этого дела.

– Да. В понедельник она улетает, но ей уже немало удалось сделать. Я рад, что завтра она будет на балу. Один из полицейских в городе – друг ее жениха. Он пришлет на бал нескольких своих ребят в штатском, чтобы они проследили за порядком.

– Бал «Стань принцессой» задумывался как волшебная сказка. Бог знает почему он обернулся кошмаром.

На столике рядом с диваном зазвонил телефон. Уилл вздрогнул и наклонился, чтобы взять трубку.

– Надеюсь, ничего страшного не случилось, – пробормотал он, переводя дыхание. – Алло.

– Здравствуй, лапонька! – весело защебетала его мать. – Мы тут сидим в аэропорту, пьем кофе, едим булочки с корицей и ждем, когда объявят посадку на самолет. Просто не верится, что мы встали в такую рань! Твой отец откопал какую‑то сумасшедшую авиакомпанию! Их самолеты вылетают ни свет ни заря! Я просто хотела услышать твой голос и сказать тебе, что очень скоро мы будем у тебя!

– Я очень рад, мам.

– Есть какие‑нибудь новости о нашем ожерелье? – проворковала она.

– Сегодня его нашли, – ответил Уилл, умолчав о том, что его нашли у него в кабинете.

– Слава богу! Я всегда знала, это ожерелье просто не могло бесследно исчезнуть, правда, дорогой?

– Правда.

– Не волнуйся. Это будет наш маленький секрет. Но я смогу его увидеть?

– На балу. Его, наверное, выставят на аукцион.

– Мне срочно надо поговорить с твоим отцом. Было бы чудесно, если бы он купил его для меня! Оно вернулось бы к нам – в семью, которой оно принадлежит, если, конечно, какой‑нибудь сумасброд не решит потратить на него все свое состояние.

Как раз на это я и рассчитываю, подумал Уилл. Он поднял глаза на торчавший из стены гвоздь, на котором все эти годы висело ожерелье. И, словно его мать и в самом деле умела читать чужие мысли, она неожиданно сказала:

– Тогда мы сможем повесить его на то же самое место – в твоем чудном маленьком домике. Как жаль, что ты вбил себе в голову, что мы не сможем остановиться у тебя, потому что у тебя якобы слишком тесно.

Уилл сделал вид, что не расслышал последнюю фразу.

– Если папа купит тебе ожерелье, я настаиваю на том, чтобы оно хранилось у тебя, – твердо сказал он. – Слышишь, настаиваю.

Некоторое время Алметта обдумывала эти слова.

– Ну, по правде сказать, я всегда чувствовала себя королевой, когда надевала его... Ну вот! Объявили посадку! Пока, лапонька!

Раздался щелчок. Уилл положил трубку и обернулся к жене:

– Ну, поздравляю. Наша любимая мама уже в пути.

Ким рассмеялась, а Уилл почувствовал, как у него внутри все перевернулось. Он знал: это не кончится до тех пор, пока ожерелье не исчезнет из его жизни навсегда – тем или иным способом.

Суббота, 15 января

55

Гас Дос, двоюродный братец Доринды, спал сном праведника в квартире своей кузины; спал как младенец, которого ничто в мире не тяготит.