– Вот сука! Она рассмеялась.

– Выбирай выражения!

– Зачем? Я для публики не пишу. – Он прижал ее к себе. – Ты была к ней слишком великодушна в своей колонке.

Колонка. Фелисити про нее и забыла.

– Обычно я не бываю желчной, даже когда пишу о папиных патронах, но мне нездоровилось.

– Я действительно «самонадеянный осел». Фелисити едва сдержала стон.

– Ты не осел.

– Осел. Ничуть не лучше Пелема. – Нет!

– Я целовал тебя против твоей воли, я домогался тебя у Уортингов…

– Ты не домогался! Не принуждал меня. Мне нравилось то, что ты делал. А Пелем унизил меня. Он был мне противен. Ты мог лишить меня девственности, но в последний момент остановился. И я поняла, что не все аристократы такие, как Пелем.

У него заблестели глаза.

– Но через неделю я тебя соблазнил. Она прижала палец к его губам.

– Не смей говорить о себе, как о Пелеме. Ты не взял меня силой, это был мой собственный выбор. И я о нем не жалею.

Йен наклонился к ней.

К собственному стыду, она не уклонилась от его поцелуя. Но почему она должна стыдиться? Ведь они муж и жена. Он ее муж, она его жена, в этом нет ничего плохого. Поцелуй полон восторга и нежности, он стер все мысли, кроме одной – об их последнем соитии.

Он сдвинул с ее плеч халат, и она обвила его шею руками.

– Моя милая, моя querida! – Он сжал двумя пальцами ее соски, и они затвердели. В жилах забурлила кровь.

«Любовь моя», – мысленно произнесла Фелисити.

Спустив рубашку так, что обнажилась грудь, он завладел ее губами. Фелисити прижала к себе его голову и покрыла ее поцелуями.

Дальше все пошло слишком быстро: он опрокинул ее на спину, лег на нее, погладил внутреннюю сторону бедер. Ее охватила паника. У нее месячные, они не могут, нельзя.

Она отчаянно ухватила его за кисть руки.

– Нет, Йен, нельзя.

– Не делай этого со мной опять, querida! – прорычал он, остановив на ней затравленный взгляд.

– Я не хочу, видит Бог, не хочу! Больше не хочу. Но… – Она густо покраснела. – Но я… у меня… о Боже, как стыдно. У меня сейчас месячные. Я не вышла к обеду, и тебе сказали, что мне нездоровится.

Услышав это, Йен застонал и уткнулся ей в плечо.

– Черт возьми, до чего же мне не везет!

– Извини. Я должна была тебя предупредить.

– Ничего, впереди у нас много ночей. – Он как ни в чем не бывало поцеловал ее в щечку. – Не так ли?

Она понимала, что Йен имеет в виду. Пора сделать их брак настоящим. Фелисити это поняла, когда он разозлился на ее колонку.

Значит, надо ему показать, что она любит его, несмотря ни на что.

– Да, впереди у нас много ночей. Уже через несколько дней мы сможем…

– Хватит, querida. – Он криво улыбнулся. – Умоляю, не говори о том, что мы будем делать через несколько дней. Несколько дней мне кажутся вечностью.

– Мне тоже, – сказала она, засмущавшись.

Он вздохнул и упал на кровать рядом с ней. Наступило молчание. Наконец он заговорил:

– Значит, ты еще не забеременела?

– Нет. К сожалению.

– Не о чем жалеть, у нас уйма времени.

Но почему он разочарован? Почему так торопится с наследником?

Он поднялся с постели.

– Пожалуй, я пойду, тебе надо отдохнуть. Она взяла его за руку.

– Останься. – Она погладила его длинные пальцы со шрамами.

– Остаться и не притрагиваться к тебе? Прости, querida, но когда последний раз мы делили постель, не занимаясь любовью, я от отчаяния напился.