Йен кашлянул.

– Пора рассказать тебе все. У нее упало сердце.

– О чем? – Фелисити приготовилась к самому худшему.

– О моем прошлом. Ту правду, которую ты пыталась вытянуть из меня неделю назад.

– Почему сейчас? – Она вдруг испугалась. Эта правда может изменить всю их жизнь.

– Ты заслуживаешь того, чтобы знать. Аннулировать брак мы пока не можем, но есть другие способы разойтись – развод, раздельное проживание, как захочешь. Но ты должна знать, за кого вышла замуж, и не тешить себя иллюзиями, что любишь меня.

В его лице было столько боли.

– Моя любовь – не иллюзия, – мягко возразила она. – Что бы ты ни рассказал, ничего не изменится.

Он посмотрел в окно, играя желваками.

– А если я убийца?

– Хочешь рассказать, что соблазнил свою тетю?

– Правда в десять раз хуже.

– Я сердцем чувствую, что ты порядочный и добрый, что бы ты ни рассказал.

Он помолчал.

– Ладно. Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь, как все было на самом деле. Я не соблазнял свою тетю, как заявляет леди Брумли, и не насиловал ее, как утверждает дядя. Я ее убил.

Глава 24

В Новый год правильнее будет посмотреть не вперед, а назад. Человек, который ничему не научился на ошибках прошлого, не может надеяться избежать их впредь.

Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 31 декабря 1820 года

Фелисити похолодела.

– Хочешь сказать, что она наложила на себя руки из любви к тебе?

– Нет. Она никогда меня не любила. И не покончила с собой ни из за любви ко мне, ни по какой либо другой причине. Ее убил я.

У нее так затряслись руки, что она зажала их между коленями.

– Я не верю. Как такое могло быть? Он тяжело вздохнул.

– Придется начать сначала. Когда мне исполнилось девятнадцать, я проводил каникулы с отцом в Честерли. Мы постоянно ссорились. Дядя и тетя были свидетелями наших ссор. Дядя Эдгар поддерживал отца, чем лишь ухудшал дело. Но тетя… – У него смягчился голос. – Тетя старалась нас помирить. С пониманием выслушивала мои жалобы. Она была ненамного старше меня, но я прислушивался к ее разумным советам. Мы проводили много времени вместе. Ее доброта буквально покорила меня.

Карету сильно тряхнуло на выбоине, но Йен этого не заметил.

– Я увлекся ею, даже желал ее, но в таком возрасте мужчины желают любую женщину. Вряд ли она догадывалась о моих чувствах. Вопреки тому, что тебе говорили, тетя Синтия оставалась верна дяде, несмотря на его ужасный характер.

Он смотрел на Фелисити, но не видел ее. Он видел только свое прошлое, и ей надрывала сердце безысходность, написанная на его лице. Ей бы хотелось, чтобы во время рассказа он сидел с ней рядом, но не такой он человек, чтобы желать женских утешений. Он продолжал:

– Однажды днем, проходя мимо дома дяди, я услышал женский плач и мужской крик. Это был дядин голос.

Йен сжал кулаки.

– Я и раньше замечал синяки на теле тети, но она никогда не рассказывала об их происхождении, что то выдумывала, если ее спрашивали об этом. Я остановился под дверью.

Он судорожно вздохнул.

– Не задумываясь о том, что мое вмешательство лишь распалит дядю, я ворвался в дом.

Йен долго молчал. Фелисити шепотом спросила:

– А он… Он?..

– Он ее бил. У нее уже был синяк под глазом и красные пятна на лице. Она забилась в угол, а он стоял над ней с занесенным кулаком… – Йен зарычал.