Фелисити пришла в ужас, представив себе это зрелище и то, как болезненно воспринял его муж.

– О, Йен! – простонала она.

– Я обезумел и набросился на дядю. Мы подрались, но я без труда с ним справился, он был старше меня почти на двадцать лет. Я повалил его на пол и стал избивать, не помня себя от ярости.

Йен вздохнул.

– Тетя подошла и схватила меня за руку, опасаясь, как бы я его не убил. Но я оттолкнул ее с такой силой, что она… она… – Он снова замолчал. Потом расправил плечи и посмотрел на Фелисити. – Она упала и ударилась головой о камин. Врач сказал, что она умерла мгновенно.

– Господи, бедная женщина, – прошептала Фелисити. Но ее сердце болело не за бедную женщину, а за него, ее любимого мужа, который так долго хранил в душе эту тайну.

– Да, бедная моя тетя. Зажатая между мной и дядей, она не имела шансов на жизнь и счастье.

Он уткнулся лицом в ладони. Отчаянно желая его утешить, Фелисити положила руку ему на спину. Наступила тишина, нарушаемая лишь скрипом колес, стуком копыт и тяжелым дыханием Йена.

– Я понимаю, как ты страдаешь, любимый, но ты не виноват.

– Не виноват?! – Он вскинул голову. – Как это не виноват? Зачем я вошел в дом? Зачем полез в драку с дядей? Свои эмоции надо держать в узде!

– Тетя могла бы упасть на подушку. Но произошел несчастный случай. Ты не должен винить себя. К тому же ее мог убить дядя, если бы ты не вошел.

– Но не он убил, а я!

– Ты пытался ее защитить! Никто в здравом уме не обвинит тебя!

– Моя семья обвинила! Она похолодела.

– Твой дядя…

– Не дядя. Вернее, он до сих пор винил меня в ее смерти. Но придумал собственную версию происшедшего. Он не дурак. Понимал, что если обвинит меня в убийстве, я обвиню его в избиении жены. А он всячески это скрывал. Особенно от моего отца.

– Значит, отец так и не узнал правды?

– Послали за отцом; он пришел, когда я держал ее на руках, а дядя Эдгар уже пришел в себя и выложил отцу свою версию случившегося. Сказал отцу, что застал меня в тот момент, когда я соблазнял тетю Синтию, стал со мной драться, она попыталась нас остановить и упала.

– Подлец! – воскликнула Фелисити. Как он посмел очернить сына в глазах отца? Тем более что отец относился к сыну с неприязнью! – Что ж, по крайней мере твой чертов дядя последователен во лжи, мне он сказал примерно то же самое, – сухо добавила она. – Ни словом не обмолвился об избиении жены. Однако и не обвинил тебя в убийстве.

– По моему, он всегда боялся, что если это сделает, я просто солгу и обвиню его. Мне скорее поверят: я 6W юноша, он взрослый человек; убитая была его женой. У меня была свидетельница избиений жены – мисс Гринуэй. Она не отказалась бы это подтвердить.

Теперь все ясно. Йен держал мисс Гринуэй при себе на тот случай, если она ему понадобится. А Фелисити предположила худшее. Неудивительно, что он разозлился.

– Дядя рассказал тебе, что я соблазнил и изнасиловал его жену, чтобы обезопасить себя. Такая версия соответствовала слухам, которые ходят обо мне, в ней я выгляжу негодяем соблазнителем, а он – обманутым мужем. И даже в таком виде он обычно не рассказывает эту сказку, понимает, что если я дознаюсь, что он говорит женщинам, за которыми я ухаживаю, то я приму меры. Я бы так и сделал, если бы не удалось вовремя жениться и произвести наследника.

– Чего я не понимаю, так это почему твой отец написал такое завещание. Ведь ты рассказал ему, что случилось на самом деле?

– Рассказал. Но он предпочел мне не поверить.

– Поверил брату? Что же это за отец? – О, бедный любимый муж, какую пытку ему пришлось вынести – обвинение собственной семьи!

Йен пожал плечами.