– Еще одна? Как я люблю наглецов! – расхохотался Мельник. – Президент Франции готов начать переговоры с Россией, Арамис уже свободен, даже несмотря на то, что вместо обещанного за него агента КГБ мы получили лишь его труп.

– Это ваши люди стреляли, – встрял Зорин.

– Я знаю, – согласился Мельник.

– Так вот насчет просьбы… – улыбнулся Олейников. – Мне нужен еще один труп.

– Еще один? – переспросил Мельник.

– Константин Константинович, – перешел на шепот Олейников, – мне очень надо, чтоб этим трупом был Буанатье.

– Буанатье? – удивленно воздел брови вверх Мельник.

– Тогда в машине господин президент изъявил желание получить Буанатье живым, что потом немного разошлось с моими обновленными планами. Там, в подземелье, экспромтом я нашел компромиссное решение – отправил месье Буанатье в нокаут. Вам он достался живой-здоровенький, но для всех остальных, особенно для прессы, он должен быть покойником.

* * *

Алена в больничной рубашке, наброшенной на голое тело, вновь сидела в той же комнатке с зеркальными стенами и потолком, где не так давно она дала согласие работать на Гувера. Руки ее были крепко притянуты кожаными ремнями к подлокотникам стула, прикрученного к полу. Вокруг Алены суетился плешивый блондин в белом халате, опутывая ее тело проводами и прикрепляя датчики.

Распахнулась дверь, быстро вошел Гувер, сел на стул напротив Алены.

– Хотите знать, почему вы снова в этой комнате? – опередил он вопрос Алены. – Во-первых, чтоб понимали: здесь вы можете оказаться в любой момент, и никто, даже сам президент Соединенных Штатов не поможет вам. Вы должны понять раз и навсегда – вы в моей абсолютной власти. Ясно?

Алена кивнула.

– Во-вторых, несмотря на то что вы неплохо начали вашу работу, у меня появился к вам ряд вопросов, – продолжил Гувер. – А чтобы быть увереным в правдивости ваших ответов, мы подключим к вам полиграф – чудесное устройство, которое тут же покажет нам, когда вы говорите правду, а когда врете…

Гувер взглянул на плешивого:

– Вы готовы?

– Да, сэр. Можем начинать.

– Отлично! – сказал Гувер и достал из кармана маленькую записную книжечку.

* * *

– Чтоб я так жил! – присвистнул Олейников, войдя в шикарный гостиничный сьют.

– Да… богато… – хлопая глазами, разглядывал имперскую обстановку номера Зорин. – Только вот времени у нас нет, чтоб расслабляться. Я вот что хотел сказать…

Олейников дернул его за рукав и жестом показал, что их могут подслушивать.

– Да, времени у нас мало, – как бы продолжил разговор Олейников. – Хорошо бы еще успеть сегодня в «Мулен Руж» и квартал «красных фонарей». Так что, давай, быстро в душ и вперед – по злачным местам Парижа!

Олейников увлек Зорина в ванную и пустил душевую струю на полную мощь.

– Что с Аленой? – зашептал Олейников на ухо Зорину. – Удалось что-то выяснить?

Зорин отрицательно покачал головой:

– Павел Михайлович считает, что если твоя версия верна, а он склоняется к этому, то это очень опасно. Если Сташинский и не вспомнил сразу про паспорт на имя Эльзы Рух, то американцы, применяя технику интенсивных допросов, точно вытащат из него эту информацию.