Если Сташинский и не вспомнил сразу про паспорт на имя Эльзы Рух, то американцы, применяя технику интенсивных допросов, точно вытащат из него эту информацию. А значит, рано или поздно, они вычислят Алену…
– Боюсь, ты прав.
– Павел Михайлович считает, что мне срочно надо лететь в Америку на поиски Алены, а вот тебе приказал вернуться в Москву. Для тебя все становится слишком опасно.
– Приказал? – пристально посмотрев в глаза Зорину, переспросил Олейников.
Зорин заерзал.
– Понятно, – улыбнулся Петр.
– Это была настойчивая рекомендация Павла Михайловича, – выдавил из себя Зорин.
– Значит, так, Серега, насчет твоей поездки в США – это правильно. Надо спасать Алену. Да и твоя помощь мне там наверняка понадобится…
– Подожди, что значит «моя помощь тебе там»? Ты что, в Москву не собираешься возвращаться?
– Вернусь, Серега, вернусь! – пообещал Олейников. – Только сначала кашу доварим. Так что ты дуй в Америку, а я, как и планировалось, сначала в Англию махну, а через недельку-другую подтянусь к тебе.
– Ты что? А если Алену уже вычислили и она тебя сдала? В Англии ЦРУ как дома!
– Тоффрой мне сказал, что они арестовали ее…
– Арестовали?! – отшатнулся Зорин.
– …но я ему не поверил, – спокойно закончил Олейников. – Когда Тоффрой мне это говорил, то все время смотрел вверх и вправо.
– И что?
– А то, Серега, так люди смотрят, когда придумывают, как бы соврать получше. Вот ты сейчас так же смотрел, когда врал, что Пал Михалыч приказал мне прибыть в Москву.
– Но он очень за тебя волнуется!
– Я и не сомневаюсь. Даже не сомневаюсь, что он просил тебя поинтересоваться моим мнением: не стоит ли мне вернуться? Было?
– Было… – вздохнул Зорин. – Я же тоже за тебя волнуюсь.
– Скажи, Серега, а чего здесь больше: твоего волнения или желания самому лично, без чьей-то помощи, совершить героическое деяние?
Зорин опустил глаза.
– Плюнь ты на это, майор. Вроде взрослый человек, а все какие-то детские амбиции в тебе копошатся.
– Но я… – хотел возразить Зорин.
– И оправдываться тебе не в чем. Верю, что ты искренне за меня беспокоишься, просто, когда Пал Михалыч сказал, ты и подумал: если Олейников домой вернется, то и он цел будет, и у тебя появится возможность во всей красе свою отвагу проявить. Так ведь?
– Так… – вновь вздохнул Зорин.
– Ну и проявишь! – похлопал его по плечу Олейников. – Делить нам нечего, нам общее дело надо делать. У тебя в Америке, пока я не объявлюсь, точно неделя-другая будет на то, чтоб Алену разыскать.
– А что, если ее все-таки арестовали? Или вот-вот арестуют? И она тебя выдаст?
– Не выдаст она меня, я уверен, – улыбнулся Петр. – Даже если захочет.
– Ну почему?! – неожиданно громко воскликнул Зорин.
– Тихо, Сережа, – осадил его Олейников, – а то не дай бог подумают, что мы с тобой в ванной чем-то не тем занимаемся.
– Ну почему ты так уверен? – шепотом переспросил майор.
– Скажи, а ты когда-нибудь смотрел в зеркала, расположенные друг напротив друга? – ответил вопросом на вопрос Олейников.
* * *
Алена смотрела в зеркальные стены и видела сотни своих повторяющихся отражений, уходящих в бесконечность. |