– И что вы предполагаете делать?

– Завтра же мы передадим французам информацию о Буанатье. Уверен, они раскрутят его на допросах – он во всем признается.

– Во всем? – с некоторым, как показалось Тоффрою, сарказмом переспросил Кеннеди.

– Во всем, что касается его связи с русскими… – стараясь произнести это как можно убедительнее, выдавил из себя Тоффрой.

– Ну и отлично! – улыбнулся Кеннеди, заметив появившихся на лужайке Жаклин и Роберта. – Идите, генерал, а то сейчас подойдет моя супруга и опять устроит мне разнос, что я забыл про детей и трачу на работу личное время.

Тоффрой посмотрел на подходящего к ним Роберта, но Джон, поймав его взгляд, похлопал генерала по колену и еще раз напомнил:

– Я сам. Я сам все расскажу брату. Не волнуйтесь – у вас не будет проблем с непосредственным начальником. Идите!

– Да-да, конечно, – с облегчением воскликнул Тоффрой и вскочил с крыльца. – Хотел лишь добавить, чтобы вы знали: я всегда, в любой ситуации, чтобы ни случилось, всегда к вашим услугам, мистер президент!

– Надеюсь, ничего и не случится, – улыбнулся Джон Кеннеди и неожиданно тепло добавил: – В любом случае, Холгер, я вам очень признателен, что вы доложили мне обо всем первому. Будем считать, что у нас установились доверительные отношения, не так ли?

– Конечно, сэр! – возбужденно воскликнул Тоффрой.

– Вот и договорились. Успехов! Звоните мне в любое время.

– Благодарю вас, мистер президент… – ответил Тоффрой, и едва уловимая нервная улыбка скользнула по его лицу. Он поклонился подошедшим Жаклин и Роберту и быстро пошел прочь.

* * *

Выйдя из президентской резиденции, Тоффрой не сел в свою машину, а, нервно поглядывая по сторонам, прошел вдоль ограды Белого дома, свернул за угол на боковую улицу, остановился возле киоска, торговавшего хот-догами и сделал вид, что выбирает, какое именно сосисочно-булочное изделие ему по душе.

Буквально через пару секунд подкатил черный «Кадиллак», распахнулась задняя дверца, и Тоффрой, так и не отведав хот-дога, быстро запрыгнул на кожаное сиденье лимузина. Машина тут же тронулась.

– Ну? – нетерпеливо спросил Тоффрой у сидевшего на заднем сиденье Энглтона.

– Все в порядке, – кивнул тот.

– Фух! – выдохнул Тоффрой.

– Наш ловкий Дедал справился, – продолжил Энглтон, когда закрылась перегородка, отделявшая их от водителя. – Пока вы, мой любезный друг, общались с президентом, по французскому телевидению уже сообщили, что «заложенная в могилу бомба не сработала, исполнитель убит охраной президента, а организатор покушения генерал Филипп Буанатье в момент бегства с места преступления утонул, прыгнув в колодец парижских катакомб…» Как говорится, и впрямь «концы в воду». Правда, при исполнителе не нашли никаких документов… Но может, оно и к лучшему сейчас. Ни мы, ни русские никакого отношения к этому не имеем, международный скандал нам сейчас не выгоден. Так что покушение – всего лишь дело рук «Старого штаба».

Тоффрой поморщился и вздрогнул, словно от озноба.

– Что с вами, дорогой Холгер? – с искренним удивлением воскликнул Энглтон, не ожидавший от генерала такой реакции. – Вы не рады результату?

– Рад… – прохрипел немного осипшим от волнения голосом Тоффрой. – Просто мне показалось, что президент что-то подозревает. Он вспомнил о финансировании «Старого штаба»… Я немного нервничал при разговоре.