— Похулигань еще у меня!

10

Ничего в темноте увидеть нельзя, и вдруг Слава почувствовал, как чья-то крепкая, сильная рука подняла его с земли, а другая слегка прикрыла ему рот.

— Тихо, — услышал он шепот.

— Степан Кузьмич?!

— Тихо!

Чудеса — из рук Кияшко прямо в руки Быстрова!

Солдаты ушли. Где-то хрустнула сучьями спугнутая парочка. Вдалеке пролаяли собаки. И снова тишина…

— А теперь пошли.

Вот дом Введенского.

…Андрей Модестович не пользовался доверием Славы Ознобишина. Сын богатого священника, местного благочинного, он еще до войны окончил в Киеве Коммерческий институт, после смерти отца вернулся в Успенское, а теперь преподавал географию в местной школе. Держался он ото всех особняком, покажется с утра в школе, проведет уроки и тут же утащится куда-нибудь в степь стрелять дроф…

— Куда вы?

— Куда надо.

Дом прячется во тьме, лишь за одним окном мерцает лампа. Какая-то тень отделилась от стены, послышался шепот.

— Вы, Степан Кузьмич?

— Андрей Модестович!

Вот чудеса, оказывается, этот нелюдим связан как-то с Быстровым.

— Мы ненадолго.

— Да сколько хотите…

— Не зайдут к вам?

— Ко мне не ходят, слишком уж я на отлете.

В столовой беспорядок, все в пыли, немытая посуда, на столе мертвый гусь, при белых Андрей Модестович не охотится, бережет свое бельгийское ружье, откуда же гусь?

— Ну, Славка, докладывай.

— Вот приказы. Вчерашние. Черновики…

Слава с облегчением вытащил из-за пазухи бумаги.

А пожар-то ты неплохо организовал.

Быстров редко хвалит, это награда.

— С чего это вдруг они устроили засаду?

— Кудашкин донес.

И Слава рассказал о предателе, о своем замысле, о ведрах.

— Могут расстрелять, — мельком замечает Быстров. — Все?

— Нет.

Перешли к главному, Слава рассказал о депеше, о совещании в шестнадцать ноль-ноль, о том, что говорил командир полка…

— Да это же важнейшее дело!

Слава сам понимает, что важнейшее.

— А как бы заполучить карту… Или приказ. Списать…

— Невозможно.

— А через невозможно? Давай взвесим, примеримся. Семьдесят семь раз примеримся… — Быстров раздумывает.

— Рискнешь?

— Рискну.

…Предстоит приключение. Приключение ужасное, потому что рисковать придется жизнью. Но никогда раньше Слава не предполагал, что приключения и арифметика сродни. Быстров все прикидывал, прикидывал разные возможности, заставлял вычислять и считать.

— Здесь, брат, без подсчета не обойдешься. Или пан, или пропал. Комната, окно, палисадник, забор, улица, Заузольниковы, исполком, бугор, овраг… Это география. Тут, брат, без секундомера не обойдешься…

Для чего секундомер при похищении секретного документа из белогвардейского штаба?

— Доступа к нему ты не получишь, значит, надо улучить момент и взять. Схватить — секунда, к окну — секунда, выпрыгнуть — секунда. Три секунды! Через палисадник, сквозь кусты — минута. Даже полторы. Преодолеть забор — минута. Улица — две, даже три минуты… Одному не взять, пуля обгонит. Нужна хитрость.