— Вот, эту бери, — он протянул мне одну из винтовок, ложе которой оказалось украшено резными соколами. — А пистоли принесу сейчас.

— Благодарствую, Андрей Иванович, — сказал я.

Очевидно, прибыли я ему принёс гораздо больше, чем стоило это оружие. Надо бы снабдить его ещё чем-нибудь эксклюзивным. Изобрести что-то, что сделает и его, и меня ещё богаче.

Штыка и крепления к нему на винтовке почему-то не имелось, хотя гладкоствол весь делался со штыками. Я быстро понял, почему, винтовка эта, очевидно, была не серийным изделием, а штучным товаром, охотничьим ружьём, достойным даже для того, чтобы преподнести её царю. Мне она напомнила тот, самый первый наш карабин.

Принёс он и пистоли. Винтовку я протянул дядьке, взял пистолеты, увесистые и громоздкие. Как оружие последнего шанса, пожалуй, сойдёт. Я бы и от махонькой игрушечки не отказался, но не отбирать же у детишек их поделку. Мне и этого хватит, чтобы устроить врагам немало сюрпризов.

— Вот, значит-с, прими как подарок, Никита Степаныч, — сказал мастер. — А коли чего ещё мастерить задумаешь, так сразу ко мне приходи, в любое время рад буду видеть.

— Как чего надумаю, поделюсь идеями, само собой, — сказал я. — Думаю, скоро ещё к тебе наведаюсь.

— Вот и хорошо, — улыбнулся оружейник. — А даже и если не надумаешь, приходи. Пиво у меня супружница сварила нынче, кого хочешь с ног сшибёт!

— Надо, значит, испробовать, — сказал я. — Но потом. Служба зовёт.

— Это конечно, — закивал он. — Дело такое.

Он проводил нас до самого выхода и даже какое-то время смотрел нам вслед. Мы же с дядькой, приторочив подарки к сёдлам, неторопливо отправились на восток, в нашу стрелецкую слободу, которая нынче пустовала. За ней, конечно, присматривали, туда поселили какого-то старого хромого ярыгу, но я в суматохе отъезда с ним так и не успел пообщаться, чтобы понять, что это вообще за человек. Так что кого-то вскоре ждёт сюрприз, и я очень надеялся, что не меня.

По разряду я всё ещё был приписан к сотне, так что ни у кого не возникнет вопросов, с чего это я вдруг поселился в стрелецкой слободе. А если кто-то и задастся таким вопросом, у меня будет на него ответ. Селиться в городе, задымлённом и грязном, мне не хотелось, жить на постоялых дворах, растрачивая серебро, тоже, московского подворья царь мне не пожаловал, а друзей или знакомых, которые могли бы приютить меня не на одну-две ночи, а на долгое время, у меня в Москве не было. Вот мы и ехали в отдалённую слободу. Мне же лучше, меньше будет неудобных вопросов и слухов. В конце концов, я вновь собирался заняться изобретениями, а лучшего места для них, чем стрелецкая слобода, во всей Москве не сыскать.

Глава 3

Со стороны наша слобода казалась заброшенной, но это был только обман зрения. Встречать нас выбежал седой тощий мужик с клочковатой бородой. С оглоблей в руках. Прихрамывая на правую ногу.

Я только усмехнулся такой воинственности.

— Вы кто такие⁈ Я вас не знаю! Государева тут земля, подите прочь! — заголосил он.

— Глаза разуй, остолоп! — рявкнул вдруг Леонтий. — Сотник Злобин едет!

Мужик ойкнул, вытянулся смирно, перехватив оглоблю, как копьё, замер, вытаращив на меня глаза.

— Не серчай, боярин, не признал! — быстро выпалил он.

— Всех так привечаешь? — усмехнулся я. — Молодец, хвалю. Избы все выморожены?

Нет никакого смысла топить все, если в них никто не живёт. Наоборот, вымороженную избу покинут все непрошеные гости вроде блох, клопов, тараканов и мышей.

— Все, боярин, я токмо хибарку свою топлю, — боязливо произнёс ярыга. — Дров-то не напасёшься.

— В сотницкой затопи, — приказал я.