– Вы думаете о том же, что и я? – спросил его сержант.

Коммандант Ван Хеерден пристально посмотрел на него.

– Я об этом не думаю, чего и вам советую, – ответил он. – Об этом и помыслить невозможно. – Коммандант замолк, взвешивая про себя те поразительные выводы, которые вытекали из сообщенного сержантом Брейтенбахом. Если коммунистические агенты не имели никакого касательства к установке микрофонов в его доме… Коммандант прервал ход своих мыслей в этом направлении. А Бюро государственной безопасности – какова его роль во всей этой истории? Но и это направление рассуждений показалось комманданту тоже опасным.

– Одно мне ясно. Мы должны отыскать заговорщиков и представить их перед судом – или не усидеть мне в этом кресле. Общественность начнет возмущаться нашим бессилием, и кого‑то понадобится отдать ей на съедение. – Коммандант устало поднялся.

– Поеду спать, – сказал он. – На сегодня достаточно.

– Я хотел сказать вам еще кое о чем, что, мне кажется, вас заинтересует, – сказал сержант. – В связи с этими взрывами. Я тут кое‑что посчитал. – Он положил перед коммандантом листок бумаги. – Вот, взгляните. Каждый раз было двенадцать взрывов. Верно? – Коммандант Ван Хеерден кивнул. – За день до того, как вы уехали в отпуск, лейтенант Веркрамп приказал изготовить двенадцать новых ключей к полицейскому арсеналу. – Сержант замолчал. Коммандант снова уселся за стол и обхватил голову руками.

– Продолжайте, – сказал он, помолчав какое‑то время. – Давайте уж разберемся до конца.

– Так вот, сэр, – продолжал сержант, – я опросил тех, кто забирал донесения из тайников от тайных агентов. Получается, что этих агентов было тоже двенадцать.

– Вы хотите сказать, что Веркрамп сам организовал эти взрывы? – спросил коммандант, впрочем, понимая всю бесполезность своего вопроса. Мнение сержанта Брейтенбаха было и без того очевидно.

– Похоже так, сэр, – ответил сержант.

– Но зачем?! Какой в этом смысл, черт побери? – воскликнул в отчаянии коммандант.

– Мне кажется, он еще раньше сошел с ума, сэр, – сказал сержант.

– Сошел с ума? – закричал коммандант. – Сошел с ума?! Да он был сумасшедшим с самого начала!

Когда коммандант Ван Хеерден добрался наконец до постели, он уже сам пребывал почти в таком же состоянии. Полученные за день впечатления не могли пройти без последствий. Ночью комманданту снились взрывающиеся страусы и «голубые» полицейские, среди которых почему‑то оказалась одетая лишь в цилиндр и сапоги миссис Хиткоут‑Килкуун верхом на огромной черной кобыле. Все пространство было испещрено воронками от взрывов, а где‑то на заднем плане стоял и демонически улыбался Элс. Коммандант провел беспокойную ночь, мечась во сне, непрерывно ворочаясь с боку на бок и вздрагивая.

Виновник всех обрушившихся на комманданта несчастий тоже провел ночь крайне беспокойно и неприятно в своей палате в Форт‑Рэйпире. Правда, эта ночь была не такой скверной, как то, что ему пришлось пережить накануне под влиянием ЛСД. Но все же она оказалась достаточно трудной, чтобы убедить доктора фон Блименстейн – нет худа без добра, – что она дает своему пациенту слишком мощные дозы лекарств.

Один лишь констебль Элс спал спокойно. Оказавшись в одиночестве в квартире Веркрампа, которую он якобы охранял, констебль быстро обнаружил имевшийся у лейтенанта запас порнографических журналов, пролистал их, а потом отправился спать, мечтая о констебле Боте, желтый парик которого произвел на него большое впечатление.