|
Одни вынуждены просить своих поставщиков, чтобы те писали ложные счета, другим приходится обкрадывать своих мужей; у одних мужья думают, что шаль в пятьсот франков стоит две тысячи, у других - что шаль в две тысячи стоит лишь пятьсот. А можно встретить и таких женщин, что морят голодом своих детей, выгадывая себе на новое платье. Я же не запятнала себя такою гнусной ложью. Теперь конец моим терзаньям! Пусть другие продают себя своим мужьям, чтобы верховодить ими, зато я свободна! В моей власти сделать так, чтобы Нусинген осыпал меня золотом, но я предпочитаю плакать на груди человека, которого могу уважать. О, сегодня вечером у де Марсе уже не будет права смотреть на меня, как на женщину, которой он заплатил. Она заплакала, закрыв лицо руками, но Эжен отвел их, чтобы полюбоваться ею: сейчас она была поистине прекрасна. - Связывать деньги с чувствами - это ужасно, не правда ли? Нет, вы не будете любить меня, - сказала она. Это соединение хороших чувств, поднимающих женщину на высоту, и недостатков, привитых современным устройством общества, потрясло Эжена; он говорил Дельфине нежные слова утешения, восхищаясь этой женщиной, такой красивой, так простодушно опрометчивой в открытом проявлении своей скорби. - Обещайте, что вы не воспользуетесь моей откровенностью как оружием против меня, - сказала она. - О, что вы! Я на это неспособен, - ответил он. Она взяла его руку и положила себе на сердце в порыве признательности и душевной ласки. - Благодаря вам я стала вновь свободной и веселой. На мою жизнь давила железная рука. Теперь я хочу жить просто, ничего не тратя на себя. Для вас, мой друг, я буду хороша такой, как есть, не правда ли? Оставьте это у себя, - сказала она, взяв только шесть тысяч франков. - По совести, я вам должна три тысячи, считая, что я играла в половине с вами. Эжен отказывался, как застенчивая девушка. Но баронесса настаивала: "Если вы не мой сообщник, я буду смотреть на вас как на врага", - и он взял деньги, сказав: - Пускай останутся запасным капиталом на случай проигрыша. - Вот чего я боялась! - воскликнула она бледнея. - Если вы дорожите нашими добрыми отношениями, поклянитесь мне не играть больше никогда. Господи! Мне ли развращать вас?! Я умерла бы с горя. Они приехали к ней домой. Разительное противоречие между богатой обстановкой и нуждой ошеломило Растиньяка, и снова зазвучали в его ушах зловещие слова Вотрена. - Садитесь сюда, - сказала баронесса, входя к себе в комнату и показывая на диванчик у камина, - мне нужно написать сейчас письмо. Помогите мне, пожалуйста, советом. - Писать не надо, - возразил Эжен. - Вложите ассигнации в конверт, напишите адрес и пошлите с вашей горничной. - Да вы просто прелесть! - воскликнула баронесса. |
