|
- Кофе, господа! - предложил старый маршал, в восторге от предсказания. - Кофе! Все поднялись с мест. Калиостро проследовал за своими сотрапезниками в гостиную. - Одну минуту! - произнес Ришелье. - Мы с Таверне - единственные, кому вы ничего не сказали, дорогой чародей! - Господин де Таверне просил меня ничего не говорить, а вы, господин маршал, ни о чем меня не спрашивали. - Я повторяю свою просьбу! - умоляюще складывая руки, - воскликнул Таверне. - Но позвольте! Не можете ли вы, дабы доказать нам могущество своего гения, сказать нам одну вещь, о которой знаем только мы двое? - Какую? - с улыбкой спросил Калиостро. - А вот какую: что делает наш славный Таверне в Версале вместо того, чтобы спокойно жить в Мезон-Руж, на своей чудесной земле, которую король выкупил для него три года назад? - Ничего нет легче, господин маршал, - отвечал Калиостро. - Десять лет назад господин де Таверне хотел сделать свою дочь, мадмуазель Анд-ре, фавориткой короля Людовика Пятнадцатого, но это ему не удалось. - Ого! - пробурчал Таверне. - А сейчас господин де Таверне хочет отдать своего сына, Филиппа де Таверне, королеве Марии-Антуанетте. Спросите его, лгу ли я! - Честное слово, - весь дрожа, сказал Таверне, - пусть дьявол меня унесет, если этот человек не настоящий колдун! - Ну, ну! Не говори так дерзко о дьяволе, мой старый товарищ! - сказал маршал. - Ужасно! Ужасно! - прошептал Таверне. Он повернулся к Калиостро, желая попросить его быть скромнее, но тот исчез. - Идем, идем в гостиную. Таверне, - сказал маршал. - Или они выпьют кофе без нас, или мы выпьем холодный кофе, а это гораздо хуже. И он побежал в гостиную. Но гостиная была пуста: ни у одного из гостей не хватило мужества снова посмотреть в лицо этому ужасному предсказателю. В канделябрах горели свечи, в кувшине дымился кофе, в очаге пылал огонь. И все это было напрасно. - Честное слово, мой старый товарищ, нам как будто придется пить кофе наедине... Да где же ты? Куда тебя черт унес? Ришелье оглядел все углы, но старикашка улизнул вместе с другими гостями. - Не беда, - сказал маршал, хихикая так же, как захихикал бы Вольтер, и потирая свои сухие белые руки, все в перстнях, - я единственный из всех, здесь присутствовавших, умру на своей постели. Ну, ну! На своей постели!.. Граф Калиостро! Уж я-то не принадлежу к числу недоверчивых! На своей постели и как можно позднее?.. Эй! Моего камердинера и капли. Камердинер появился с флаконом в руке. Маршал вместе с ним отправился к себе в спальню. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Глава 1 ДВЕ НЕЗНАКОМКИ Сидя в теплой, благоухающей столовой герцога де Ришелье, мы не могли увидеть, хотя она и стучалась в дверь, зиму 1784 года - это чудовище, пожравшее шестую часть Франции. И все же во время, в котором мы очутились, то есть в середине апреля месяца, триста тысяч несчастных, умиравших от холода и голода, стонали в одном только Париже, в Париже, где, под тем предлогом, что ни в каком другом городе не живет столько богатых людей, ничего не было предусмотрено для того, чтобы помешать бедным погибать от холода и нищеты. Король израсходовал все деньги из казны на раздачу милостыни; он взял три миллиона, полученные от городских ввозных пошлин, и употребил их на облегчение участи несчастных, объявив, что всякая неотложность должна отступить и умолкнуть перед неотложностью холода и голода. |
