|
О Боже Праведный, я не гермафродит! Мужчина я! Я сын земли великой! Я куплен Самсиком на бешеной барыге у пьяного слепца За тыщу дубов, которые собрал он донорством и мелким воровством. Но, Боже Праведный, мне двадцать лет, а скоро будет сорок! Я тоже донор, и кровь моя по медицинским трубкам Вливается в опавшие сосуды моей земли! И пусть все знают - я скорее лопну, чем замолчу! Я буду выть, покуда не отдам моей искристой крови, Хотя я нищий, нищий, нищий... Я сам тогда перепугался, сил нет, и вдруг заметил, когда последние пузыри воздуха с хрипом вылетали из сакса, что в зале никто не танцует, а все смотрят на меня: и Марина Влади, и ее клетчатый фраер, и все пьянчуги-горняки, и все молчат, а из глубины, расширяясь и устрашающе заполняя вакуум, прокатилось гусеницей: - Прекратить провокацию! Тогда в глазах у меня вспыхнули солнечные полосы и квадраты, прозрачный сталактит и черное пятно воспоминаний, я покачнулся, но Костя Рогов поддержал меня объятием и выплюнул в зал одно за другим наши полупонятные слова: - Целуй меня в верзоху! Ваш паханок на коду похилял, а мы теперь будем лабать джаз! Мы сейчас слабаем минорный джиттербаг, а Самсик, наш гений, пусть играет, что хочет. А на тебя мы сурляли, чугун с ушами! И мы тогда играли. Да разве только в джазе было дело? Мы хотели жить общей жизнью со всем миром, с тем самым "свободолюбивым человечеством", в рядах которого еще недавно сражались наши старшие братья. Всем уже было невмоготу в вонючей хазе, где смердил труп пахана, - и партийцам, и народным артистам, и гэбэшникам, и знатным шахтерам, всем, кроме нетопырей в темных углах. И мы тогда играли. Рассказ о юности С.А.Саблера, записанный московским писателем П.А.Пантелеем по телефону В тот вечер Самсик, аденоидный гений с просроченной пропиской, попал под арест в штаб боевой комсомольской дружины. При обыске было обнаружено вот что: расческа, забитая перхотью, польский журнал "По просту" с рассказом Марека Хласко, два сырых пельменя, завернутые в носовой платок, пожелтевшая от времени пачка презервативов, донорская книжка и письмо из Парижа от Марины Влади. В жуткой тишине комсомольского штаба письмо было зачитано вслух. Месье Самсону Саблеру через мадам Резник Фриду Ицхоковну. проспект Щорса 14 Ленинград Мой милый! Ты зовешь меня на целину. Увы, я немного опоздала. чтобы воспользоваться твоим приглашением. Однако не думай, что традиции русских женщин забыты в Париже. Я готова последовать за тобой в любую дыру- хоть в Реюньон, хоть в Тананариве, хотя бы в Марсель. |
