|
.. глазки сталинской свиньи проклятые зловонные солоп истории вам в орденоносные пасти солоп истории на ваши традиции на ваши рега-рега-рега-рега-рега-рега-кррушш-крушшкрушш-фтиррр-гррр-хррр-сссуки! я переоценил я недооценил свою ночную лампу запой иль схиму радость покрыванья бумаги белой червячками знаков жуками иероглифов морскими кириллицы плетнями и решеткой готической латиницы и лестницу в ночи все утешенья ночи таинственный в ночи проход по парку сквозь лунную мозаику террас прикосновенья рук до криков шантеклера прикосновенья щек и шепот и молчанье таинственность в ночи... Как многозвучна ночь! Неожиданная концовка "как многозвучна ночь" подкосила ноги. Самсик упал на четвереньки и, оставляя на эстраде мокрые следы, еле-еле уполз за рояль, спрятался за задницей Рысса и там заплакал от гордости и счастья. Ребятам, его партнерам, показалось, что плачет он от стыда, и они постарались после его отступления всячески замазать, замурыжить, заиграть его тему. Им было неприятно, что их друг оказался перед всей публикой со спущенными штанами, и они старались своей виртуозной техникой покрыть его позор. Наконец весь комбо заиграл сразу, взвыл, загрохотал, Пружинкин еще взвизгнул для отвода глаз, и наступила кода. Тогда Самсик вылез из-за рояля и пошел к своей азиатке. Отовсюду на него смотрели недоумевающие глаза: такой музыки здесь еще никто не слышал. Буздыкин, торжествующе ухмыляясь, втолковывал что-то Александру Пластинкину, высокопоставленному работнику ЦК комсомола. Едва Саблер сел, как Пластинкин подошел к нему. - Привет, Самсик, - сказал он. - Тут Буздыкин, прямо скажем, странновато трактует твою композицию. Какие-то младенцы сталинизма ему мерещатся, какие-то совокупления, ругательства, какие-то баррикады, сортиры... вздор какой-то... - Что ты хочешь, Шура, - сказал ему Самсик, печально улыбаясь, - такая у него работа. Такое у него совместительство, я хочу сказать. Пластинкин тонко усмехнулся, уж он-то знал, какое у Буздыкина совместительство. - А я, Самсик, трактую твою пьесу как борьбу с мещанством, - осторожно сказал он. - Что ты на это скажешь? - Именно борьба с мещанством, Шурик, - подтвердил Саблер. - Самая настоящая борьба с мещанством. Пластинкин облегченно вздохнул, хлопнул его по плечу и ушел. |
