|
Вот уже полгода после выхода фильма на здешние экраны она разгуливала по мокрым тревожным улицам этого города, откуда когда-то бежала с Институтом благородных девиц, и неожиданно, всегда неожиданно подходила к местным самсикам, замороченным сталинским выкормышам, и уводила их с собой в аварийные дома "серебряного века", учила их любви, являлась им как незабываемый образ свободы. Он бросил сигарету и полез целоваться. - Хватит, Самсик, - мягко сказала она, - иди домой. У меня завтра зачет по терапии, надо хоть немного поспать. Он вылез из постели и прошелся по комнате, с благоговением притрагиваясь к вещам своей возлюбленной: к толстым медицинским справочникам и атласам, к ее портфелю и белому халату, к фонендоскопу, малой змейкой свернувшемуся на столе. - Любимая единственная на всю жизнь, - сказал он вдруг такое. Она расхохоталась. - Самсик, осторожно, не притрагивайся к стенам - замкнешься! В двух сантиметрах от его плеча пульсировала зеленым огнем толстая - в кулак - энергетическая коммуникация. - Ты моя вода, высокие сосны над головой, эвкалипты, секвойи и звезды в ветвях! - завопил ошалевший от любви Самсик, дернулся и тут же замкнулся. Ток пронзил весь его скелет, прямо хоть анатомию изучай. Он не мог двинуться с места, не мог сказать ни единого слова, но лишь стоял, и потрескивал, и светился, а она хохотала, как безумная. Смех ее был очень обидным, смех сучки, иначе не назовешь. Сучка, сучка такая, думал он, но ничего не мог сказать: дьявольское электричество бушевало в его костях. Она вдруг выпрыгнула из постели, подбежала к нему и закрыла ему весь свет, сначала своим широким лицом с чуточку грубоватой русской кожей, а потом своими глазами, похожими и в самом деле на ночное небо. - Самсик-дурачок, никакая я тебе не единственная. У тебя еще столько единственных впереди: и моя подружка Брижит, и Клавка Кардинале, и Сонька Лорен, и толстуха Анита, и Моникаинтеллектуалка, и Джулия-недотрога... ты еще разведешь пары, маленький Самсик, только не бросай своего сакса, и всем своим так передай - пусть не бросают своих инструментов! Теперь проваливай - напряжение слабеет. И впрямь, коммуникации меркли, остывали, а за окнами уже голубел рассвет. Арина Белякова надела халатик, а Самсик быстро причесался на пробор. - Уходи в окно, - сказала Арина Белякова. - Слышишь в коридоре шаги? Кажется, товарищи явились. В коридоре действительно слышались энергичные шаги, крепкий, но ненавязчивый стук, взволнованный мужской голос: - Откройте, пожалуйста! Государственная безопасность! В доме скрывается преступник! Будьте любезны, откройте! - Какие вежливые, - сказала Арина Белякова. - Как во времена Дзержинского. |
