– Конечно, вернемся, – согласился Мелконогий.

– Коллега подойдет и наденет на вас наручники, – продолжал охранник, держа нас на мушке. – Если кто-то из вас дернется, я буду стрелять без предупреждения!

Второй охранник перекинул винтовку через плечо, взял наручники и медленно двинулся к нам.

– Можно встать? – спросила Мариолька, поднимая голову.

– Не сейчас! – крикнула я. – Ты что, дура? Нас же убьют!

– Лежи! – крикнул Мелконогий.

Началась суматоха. Кто-то из нас пошевелился, желая посмотреть, что происходит. У охранника с винтовкой сдали нервы.

Раздался выстрел!

Я не понимала, что происходит. Голум бросился на меня и повалил на землю. Мелконогий получил прикладом от другого охранника и рухнул в грязь.

Через минуту все успокоилось.

– Кто-нибудь ранен? – спросил Голум.

– Вроде нет, – ответил растерянный охранник, держа в руках дымящуюся винтовку. – Я промахнулся.

– Ай, молодца!

– Лежать! Наденем на вас наручники и доставим на объект.

Так и произошло. Однако прежде мы вернулись в цех, где нам пришлось ждать окончания смены и транспорта.

– Где Бернадетта? – спросил один из охранников.

– Как где? – ответила я, указывая на Фляжку. – Здесь.

– Помолодела? – спросил он.

– Чудо! – заявила я.

И посмотрела на остальных.

– Да, это чудо! – рассмеялась Мариолька.

Мы вернулись.

Несмотря ни на что, мы чувствовали себя победителями. Фляжка спасена. Мы могли столького добиться. Так мы думали первые полчаса. Через час мы почувствовали себя обычными людьми. День как день. После двух часов сидения у стены со сцепленными за спиной руками мы решили, что день был исключительно дерьмовым. А перед самым концом смены уже жалели, что не поехали на грузовике к настоящим валахам, в Италию.

Глава 12

Когда пришло время возвращаться, мы встали в очередь на тюремный автобус. Я чувствовала себя как приютская собака, которую вывели погулять по лесу в выходные. Некоторое время она бегает как сумасшедшая, а потом изо всех сил тянет поводок, чтобы поскорее попасть обратно в клетку. Глупая собака привыкла к тесноте, шуму, холоду, плохой еде и ограничению свободы. Она думает, что это и есть ее дом, а другие брошенные животные – ее семья и друзья.

Поездка вышла короткой. Мелконогий и Голум были отделены от нас решеткой. Изначально она предназначалась для защиты женщин. Сейчас, похоже, она обеспечивала безопасность Мелконогого. Они с Мариолькой сидели в самом конце автобуса, как можно ближе друг к другу, по разные стороны решетки.

Я сидела рядом с Фляжкой.

– Спасибо, что приехали за мной, – сказала она.

– Как ты в это ввязалась, детка? – спросила я. – Банк, растрата, Эва Новак, прокурор, показания… Что тебя связывает с этими людьми?

– Я полжизни провела в притоне.

– Это лучше, чем в банке.

– Однажды мне было очень плохо, не на что было выпить, я думала, что умру. Они приехали на дорогой машине, мужчина и женщина, элегантные, внушающие доверие. Посадили нас в автобус. Плохо соображающих. Мы смогли только найти свои паспорта и постараться быть похожими на фотографии в документе. Они привели нас в порядок и отвезли в банк для подписания документов. Заплатили по паре тысяч злотых. На эти деньги мы пили несколько месяцев.

Автобус резко затормозил. Проезд был заблокирован не уважающими закон хулиганами.