– Иди сюда, вобла! – позвала я монашку. – Пришло время твоему турагентству объявить о банкротстве!

Монашка выпустила обломанные когти и оскалила кривые зубы. В ее глазах было безумие. Я сжала кулаки и ждала, что будет дальше. У меня имелся небольшой опыт в боевых видах спорта, к тому же с гораздо более крупными тяжеловесами еще и мужского пола. Поскольку я была легче, а значит, быстрее и ловчее, у меня были свои преимущества. Главным образом удивление, которое вызвала у противника отчаянная атака старушки.

Однако в нынешнем противостоянии я была лишена этого преимущества. Бернадетта казалась безумной. Трудно представить, но рядом с ней я была воплощением спокойствия, терпения, сдержанности, мужества и образцом самообладания. На фоне моего спокойствия могло показаться, что даже у сдержанного президента Польши Бронислава Коморовского СДВГ.

Вдруг она быстро сунула свою тощую руку под фартук. Однако достала не меч, который бы и поднять не смогла, а деревянный крест. Она вытянула его перед собой и принялась неразборчиво бормотать.

– Во имя Иисуса… – лишь успела она произнести, как крест вдруг треснул.

– Это знак! – воскликнула я и посмотрела на остальных.

Мариолька кисло улыбнулась, Голум уткнулся взглядом в пол, а Мелконогий покачал головой.

– Хрень это, а не знак! – крикнула монашка. – Китайская подделка!

Мгновение спустя ее фартук взметнулся, как дьявольский плащ, выпуская на волю стайку моли. Бернадетта взмыла в воздух, а затем навалилась на меня, словно щербатая гарпия, впившись мне сзади в шею. Я попыталась ее сбросить, но она вцепилась в меня, как председатель Верховной контрольной палаты в свое место.

Я не была уверена, что смогу с ней справиться. В ней было что-то демоническое и хищное. Я чувствовала себя ланью, обреченной на съедение.

Мы рухнули на землю, и она впилась когтями в мою нежную шею. Тогда я услышала голос Мариольки.

– Насколько я понимаю, можно забрать твои вещи из тюремного хранилища? – спросила она.

– Ни за что, – ответила я, собрав все оставшиеся силы. – Только через мой труп!

– Об этом и речь.

– Помоги…

– Не, сорри, это демон, воплощение зла. Ни один нормальный человек с ней не связывается. К тому же похоже, что это ваши личные разборки. Я не хочу мешать. У тебя хорошо получается. Все мы, стоящие здесь, глубоко возмущены тем, как она с тобой обращается. Эмоции в нас бурлят. Мы еще долго будем это обсуждать. Уверяю тебя.

К сожалению, мой призыв о помощи был безуспешным. На него отреагировал лишь всегда готовый по-соседски протянуть руку помощи Голум. Он судорожно огляделся по сторонам выпученными глазами, схватил стоявшую неподалеку метлу и с силой замахнулся.

– Отпусти ее, чертова баба! – крикнул он.

И тут же нанес мощный удар метлой, но Бернадетта, вовремя предупрежденная, увернулась. К сожалению, она прижимала меня к земле и загораживала обзор, поэтому я не смогла повторить ее трюк. Так что получила ивовым веником прямо по лицу.

– Прошу прощения! – воскликнул Голум, замахиваясь еще раз.

На этот раз он не стал прямо предупреждать монашку, но та и без того смотрела на него.

– У тебя хорошо получается, – заметила она.

– Спасибо. Я стараюсь.

Трах!

Бернадетта увернулась, я тоже хотела, но она меня удержала.

– Перестань мне помогать, черт возьми! – крикнула я Голуму. – Ты меня убьешь!

Я посмотрела на Мариольку. Ведь с самого начала я знала, что не стоило с ней связываться. Жизнь научила меня не доверять людям без задницы.