|
Что ты делал сегодня днем возле церкви Святого Томаса? Я уселся и изогнул брови. – А зачем начинать так поздно? Я готов отчитаться за весь день. Проснулся я в восемь утра, и вдруг меня осенило: ба, сегодня же воскресенье! И не просто воскресенье, а Пасха. Вот я и решил понаслаждаться… – Хватит валять дурака! Отвечай! – Фу, – брезгливо поморщился Вулф. Я негодующе потряс головой. – Вы же сами знаете, что так нельзя, инспектор. Даже когда вы взвинчены, а сейчас вы несомненно взвинчены, вы умеете держать себя в руках. Итак, в чем дело? Проницательные серо голубые глаза Кремера, казавшиеся меньше, чем были на самом деле, из за его широкой круглой физиономии, уперлись в меня. – Черт тебя побери, – процедил он. – Время меня, конечно, поджимает, но мне пора бы уже привыкнуть к твоим повадкам. Ладно. Женщина, миссис Миллард Байноу, сегодня днем вышла из этой церкви, когда ты стоял на тротуаре и щелкал фотоаппаратом. С ней были ее муж, мистер Байноу, и еще один мужчина по фамилии Фримм. Они пересекли авеню и шли по Пятьдесят четвертой улице, когда миссис Байноу вдруг упала и забилась в конвульсиях и вскоре скончалась. Тело доставили в морг. По предварительным данным, имеются признаки отравления стрихнином, а в ее животе обнаружена иголка. Нам известно, что иголка предназначена для инъекции и содержит следы стрихнина. Судя по ее размерам и форме, такой иголкой можно было выстрелить из какого то приспособления с расстояния до двадцати футов или даже больше, в зависимости от типа приспособления и силы пружины. Глазки Кремера метнулись на Вулфа, затем вновь вперились в меня. – Я рассказал вам, в чем дело. Миссис Байноу упала минут через двенадцать – от десяти до пятнадцати – после того, как вышла из церкви. Когда она выходила, на нее было нацелено по меньшей мере пять фотокамер, во всяком случае, мне известно о пяти. Одна из них была в руках у Гудвина. Зачем? Я выдержал его взгляд и ответил: – Что ж, теперь причина вашего прихода мне ясна. Вы задали вопрос, что я делал сегодня днем возле церкви Святого Томаса и, поскольку вы имеете право знать ответ на свой вопрос, я вам скажу. Так я и сделал, не упустив почти ничего из своих слов и действий, не считая нескольких мелочей. Так, я не стал упоминать Мурлыку, миссис Байноу и орхидеи, а также умолчал про то, что видел, как миссис Байноу упала. Закончил я тем, что рассказал о том, как прошел пешком от Св. Томаса до Мэдисон авеню, откуда доехал на такси домой. – Вот и все, – сказал я, откидываясь на спинку стула. – Теперь мне понятно, почему вы пришли к нам вместо того, чтобы вызвать меня к себе. Естественно, вас интересует мой фотоаппарат, и я вас вполне понимаю и оправдываю. Я развернулся, взял со стола «центрекс» в кожаном футляре с ремешком и снова повернулся к Кремеру. – Вот он. Если хотите забрать его с собой, то попрошу расписочку. Кремер заявил, что он безусловно хочет забрать его с собой, так что я подвинул к себе пишущую машинку, быстро напечатал расписку, которую Кремер и подписал. Я уже спрятал ее в ящик стала, когда Кремер заявил, что в своих показаниях, которые я подпишу, я должен упомянуть о том, что переданный ему фотоаппарат – тот самый, который я использовал на съемках во время пасхального шествия. Я пообещал, что непременно упомяну. Когда я обернулся, то увидел, что Кремер снова пожирает меня глазами. – Насколько близко ты знаком с Джозефом Херриком? – спросил он. – Не слишком близко. Знаю, что он вот уже несколько лет служит фоторепортером в «Газетт». |
