Подорожник пошептал каждому что-то на ухо, а потом подошел к нам, нащупывая на поясе продолговатый тряпичный мешок. Пошарив внутри узловатыми пальцами, он извлек из него два кожаных медальона на толстой черной нити и протянул нам.

— Вот, в дорожку… Берите, берите, пригодится.

Поскольку причин отказаться не было, мы взяли подарки, и я помог Марго повесить украшение на шею.

— Во-от, теперь ты. Хорошо. Не, я, конечно, от сглаза или лиха большего не могу, но по мелочи — завсегда. Носите на здоровье. Вы уж извините, если че не так, помог, как смог. Счастливого пути и светлой звезды.

Пока мы спускались по склону, я несколько раз обернулся: старик продолжал стоять у открытой калитки, махая поднятой рукой. Когда мы оказались у подножия холма, я последний раз взглянул на Подорожника, и мне показалось, будто у его ног появилось нечто, напоминающее спутанный клубок шерсти.

Главная дорога огибала горку и убегала прямиком в пологую низину, поросшую серебристой высокой травой, напоминающей ковыль, виденный мной в каком-то заповеднике. Среди гибких блестящих стрел торчали высокие сухие стебли с ярко-синими цветами, похожими на звезды. Повсюду деловито-оживленно жужжали огромные полосатые насекомые, выглядевшие как шмели-мутанты. Их гудящая идиллия иногда нагло нарушалась дерзкой пестрой птахой, прореживающей ряды работяг и спешно удирающей прочь.

Вера и Сергей шли впереди, не обращая на нас внимания и что-то весело обсуждая. Нам было не до веселья, спать хотелось очень сильно и приходилось сдерживать желание заползти в заросли травы и там захрапеть. Марго, опершись о подставленную мной руку, пыталась мурлыкать нечто смутно знакомое, но постоянно сбивалась с мотива.

— Ого! — вдруг остановился Серега, рассматривая под ногами дорогу. — Одноколесный трактор проехал или как?

Мы подошли. Широкая ребристая борозда, отпечатавшаяся в пыли, весьма напоминала отпечаток единственного трака. Или… Я пристально всмотрелся в спутанные заросли травы и обнаружил два огромных желтых глаза, пристально следящие за нами. Сообразив, что его заметили, змей тотчас удрал прочь, позволив оценить почти десятиметровую длину золото-чешуйчатого тела.

— Ой, ой! — взвизгнула Вера. — Змея!

— А я все думаю, — пробормотал товарищ, обнимая спутницу, — вроде волшебная страна, а никого не видать.

— Это вы не в то время гуляете, — зевнула Рита, оставшись равнодушной к появлению огромной змеюки, — ночью надо.

— Шишига, — пробормотал я, и на Маргариту напал приступ неконтролируемого хохота.

— Вы это чего? — не понял Сергей и пожал плечами: — Совсем с катушек слетели.

По дну низины медленно несла воды река, почти в два раза шире, чем та, которая попалась нам вчера. Через темно-зеленую поверхность, отражающую ребристое небо, перебирался каменный мост. Массивные щербатые блоки, торчащие из реки, были покрыты коричневым налетом времени, а деревянный настил, лишенный ограды, похоже, стелили еще охотники на мамонтов. Впрочем, может, в Стране эти зверюшки водились до сих пор…

— Можно мы немного поплаваем? — спросила Вера, и в ее голосе промелькнули умоляющие нотки. — Совсем чуть-чуть… Пыль смыть?

Серега посмотрел на меня, и вид у него был, как у котенка, просящего сочную рыбку.