– Но как?!

– Думай, полковник. Думай, – вздохнул Кудасов. – И удачи тебе.

Оставшийся один на один с гостем Мишель с головой погрузился в работу. Присланный ему в помощники ветеран, получив в своё распоряжение старенький коммуникатор и маленький стол в углу лаборатории, занялся розыском зачем-то нужной ему информации. А врач, забыв обо всём на свете, часами синтезировал мази для снятия огрубевшей кожи и заживления травмы после срезания панциря у ксеносов. В итоге и то и другое у него получилось. Оставалось только как следует испытать их.

Но если операцию по снятию панциря он проводил прямо здесь, то так называемый скраб предстояло испытать самому техножрецу после возвращения обратно на свою планету. С мазью от ожога всё было просто. Взяв уже имевшийся образец, Мишель ввел в него несколько новых ингредиентов, а получившийся состав испытал прямо на необычном пациенте.

Результат врача не удовлетворил. Мазь работала, но не достаточно быстро и не так качественно, как ему хотелось. В итоге, в очередной раз изменив рецептуру, он получил именно то, что нужно. Теперь кожа, с которой был срезан панцирь, становилась после применения мази упругой, пластичной и глянцевой. Обработав после операции живот ксеноса, Мишель с нетерпением дожидался результата своей работы. Но уже через два дня стало ясно, что результат получен.

Сам ксенос, терпеливо сносивший все опыты и испытания, не выдержал и, лязгая клыками, потребовал ускорить процесс снятия панциря. Именно потребовал. Это было так неожиданно, что Мишель растерялся. Разговор этот произошёл во время очередного осмотра, и врач, увидевший щёлкающие челюсти в опасной близости от своей руки, растерянно отшатнулся в сторону.

Заметивший его движение ксенос моментально успокоился и, опустив глаза, еле слышно сказал:

– Простите меня, Мишель. Я не хотел напугать вас.

– Это было весьма непредусмотрительно, – мрачно проворчал врач, возвращаясь к осмотру.

– Простите. Я действительно сделал огромную глупость. Но прошу и вас понять моё нетерпение. Долгие циклы морально готовиться к тому, что твоя жизнь закончится на острове скорби, и вдруг получить шанс на вторую жизнь. Особенно теперь, когда я своими глазами могу увидеть результаты ваших трудов. И снова ждать. Вы даже представить себе не можете, как это сложно. Ведь я даже не болен.

– Понимаю, – помолчав, кивнул Мишель. – Здоровое тело, острый ум и полная беспомощность только из-за повисшей на тебе кости. Но я не привык, чтобы пациенты лязгали на меня клыками, так что и вы должны понять мою реакцию.

– Даю вам слово, Мишель, что скорее отгрызу себе руку, чем посмею причинить вам вред, – клятвенно пообещал ксенос.

– Хорошо. Тогда давайте забудем это недоразумение и вернёмся к делу, – улыбнулся Мишель, заканчивая осмотр. – Что ж. Всё складывается как нельзя лучше. Мазь работает. Ваша кожа здорова, болевых ощущений нет, значит, мы можем продолжать.

– Когда? – с надеждой спросил ксенос.

– Прямо сейчас, – решительно ответил врач. – У меня всё готово. Осталось только переложить вас на операционный стол и дать анестетик. Сегодня мы закончим с передней частью тела, а потом займёмся спиной.

– Я готов, – быстро ответил пациент, словно боясь, что врач передумает.

Кивнув, Мишель вышел из комнаты, ставшей личной палатой необычного пациента, и вскоре вернулся, неся в руке уже знакомую ксеносу кружку. Пока техножрец глотал лекарство, врач позвал сидевшего у коммуникатора ветерана. Мужчины переложили пациента на носилки и повезли в операционную. Уложив ксеноса на стол, Мишель отослал помощника и принялся обвешивать верховного датчиками.