– Зачем так много? – удивился техножрец.

– В груди находятся самые жизненно важные органы тела, и я должен быть уверен, что лазер не заденет их во время операции, – пояснил врач.

– Разве компьютер не отслеживает траекторию движения манипулятора?

– Скажем так. Это дополнительная страховка, – пожал плечами Мишель.

– Как скажете, – покорно кивнул техножрец.

Заглянув ему в глаза, Мишель понял, что анестезия уже начала действовать. Усыплять пациента обычным способом, при помощи газа, он отказался с самого начала. Дыхание ксеноса было более редким, чем дыхание человека, а из-за его метаболизма газ вообще мог не подействовать. К тому же сам Мишель предпочитал усыплять пациентов именно лично составленным препаратом. Ведь он изначально добавлял в него антиаллергены, что позволяло избежать опасности анафилактического шока.

Ещё минут через пятнадцать, убедившись, что пациент крепко спит, Мишель включил автохирурга и, набрав нужную команду, решительно прижал пальцем клавишу ввода. Длинный манипулятор плавно опустился к груди ксеноса, и рубиновый луч лазера с тихим шипением вонзился в панцирь. Раз за разом тонкие пласты ороговевшего панциря отваливались в сторону, открывая взгляду врача мягкую кожу.

Дольше всего Мишель провозился с панцирем в области шеи. Более округлая форма и очень тонкая прослойка кожи под панцирем делали его работу почти ювелирной. Одно неосторожное движение – и пациент будет мёртв. Но всё обошлось. Когда последний пласт панциря с тихим стуком упал на стол, автохирург отключился, и Мишель с облегчением перевёл дух.

Быстро зафиксировав в памяти компьютера все проведенные действия и изменения, врач смазал операционное поле мазью и, в очередной раз оторвав своего помощника от коммуникатора, перевёз ксеноса обратно в палату. Автодиагност, едва включившись, сразу выдал сообщение, что пациент находится в глубоком сне, и окончательно успокоившийся Мишель вернулся к своему компьютеру.

В его задачу входило не только избавить одного ксеноса от проблемы. Ему нужно было разработать очень точную программу, которая позволила бы в дальнейшем действовать быстро и уверенно. Именно поэтому он старался максимально автоматизировать весь процесс. Ведь, как объяснил ему привезший ксеноса разведчик, всё, что будет требоваться от работающего с этой программой, сунуть в аппарат клиента и включить кнопку.

Как понял сам Мишель, именно эта простота и была главной составляющей всей задумки самого Влада. Представители вновь открытой расы покупают автохирургов и программное обеспечение к ним. Но вся хитрость заключается именно в программе. Пациент ложится на стол, и оператор включает компьютер. Дальше работает только техника.

С пациента снимаются все точнейшие измерения биометрических параметров, проводится общее сканирование организма, машина высчитывает толщину луча и, получив подтверждение, начинает работать. Но если кто-то попытается внести изменения в саму программу или захочет ещё как-то влезть в рабочие файлы, программа самоуничтожится, оставив любопытного с кучей высокотехнологичного железа на руках.

Именно поэтому Мишель, создавая программу, кодировал все рабочие файлы русскими словами, набранными на турецком языке. Этот способ кодирования он придумал сам, ещё в студенческие времена, когда понял, что многие его разработки попросту воруют другие студенты. Влад, услышав от врача о такой хитрости, долго смеялся, после чего потребовал закодировать все рабочие файлы программы именно таким способом.

Врач так и не понял, в какой именно момент вдруг услышал тихо прозвучавший вопрос:

– У вас получилось, Мишель?

– Да, всё в порядке, – автоматически ответил врач и, оторвавшись от монитора, оглянулся.