Взмахнул оплетенными тиной седыми космами Ва Куль и нырнул в темную воду. Забурлила за ним вода, и пошли круги во всю ширь Камы.

И Пера нырнул за ним.

Долго не показывался Ва Куль над водой, наконец вынырнул за пять верст.

– Эй, Пера! – закричал Ва Куль.

А Пера, что плыл за ним, вынырнул на версту дальше.

– Далеко ты ныряешь, Ва Куль, – засмеялся Пера, – а не дальше меня.

Увидел Ва Куль, что Пера вынырнул дальше его, и побоялся ему перечить.

– Победил ты меня, Пера, – сказал Ва Куль. – Твои теперь все реки: и Иньва, и Лупья, и Большая Кама; и рыба в них твоя: можешь ловить сколько пожелаешь.

Схватил Пера Ва Куля за мокрую бороду.

– Много ты зла наделал людям, Ва Куль, – сказал Пера, – теперь пришло время расплаты.

Задрожал Ва Куль, сжался. Был он в два раза больше Перы, а тут стал в два раза меньше. Заплакал Ва Куль, залился слезами, стал просить Перу:

– Отпусти меня, Пера богатырь, никому я больше худа не сделаю, ни тебе, ни людям…

– Ладно, отпущу, – согласился Пера, – если уйдешь ты навсегда в черное Адово озеро.

Рад был Ва Куль, что хоть жив остался, навсегда покинул он Каму, и Иньву, и Лупью реку, ушел в бездонное Адово озеро, что у Кайского волока, и никто его больше с тех пор не видел.

Через темные чащи и густые кустарники, через леса и перелески, через ручьи и озера шел Пера, словно лось, не знающий усталости. Он спешил к заветной березе, что склонила свои ветви над быстротекущей рекой, спешил к тихой лесной избушке, укрытой кедрами от дождя и снега, в которой жил старый охотник Бурморт со своей дочерью красавицей Райдой.

Вот и река, но не видно заветной березы, не слыхать шума ее листвы, не видать белой одежды – срубили березу. А на том веселом месте, где встретились Райда с Перой, теперь росла печальная серая ива. Серая ива – горбатая спинка, стоптанные лапоточки.

А за рекой и кедры видны, и старая вёр керка. Но тихо под кедрами, и никто не отозвался на зов Перы, никто не отворил дверь и не вышел ему навстречу.

Поднялся Пера на крыльцо и сам открыл дверь.

– Есть ли хозяин в доме? – спросил Пера.

– И есть и нет, – раздался в ответ из темного угла тихий голос Бурморта. – Дышать дышу, а встретить гостя нет сил.

– Ты ли это, дядюшка Бурморт? – спросил Пера.

– Я, добрый человек, – отозвался Бурморт из темного угла. – А тебя что то не признаю… Из деревни ты, что ли?

– Я Пера!

– Пера… – повторил Бурморт и, тяжко вздохнув, заплакал.

– Что за горе стряслось, дядя Бурморт?

– Великое горе, Пера: за всю осеннюю долгую ночь снов о нем не пересмотришь, за весенний длинный день про него не расскажешь… Ждала тебя Райда, как лазоревые цветы ждут ясное солнце, каждый день выходила на край леса и все глядела, не покажешься ли ты на дальнем холме. Но однажды не вернулась она домой…

Печально смолк Бурморт, но Пера в нетерпении торопил его:

– Что же случилось с ней? Говори, Бурморт.

– Добрался и до наших мест Лесной Человек – Яг Морт. Приходил он в селения, огромный, как столетняя ель, черный, как печной уголь, избы рушил, людей убивал, скотину уводил. Люди в леса от него попрятались, и тогда стал он по лесам людей искать. Ходила Райда тебя встречать, а повстречала в лесу Яг Морта. Не сватал Яг Морт красавицу, не дарил дорогой свадебный подарок – схватил он Райду черными руками, поднял, как легкую белку, и утащил неведомо куда; видать, за болото, в свою пещеру…

…Принес Пера Бурморту воды из ручья, оставил рябчиков, рыбы, а сам пошел в деревню.