– Так‑то лучше, – буркнул он и протянул ей конверт. – Напечатано моими заскорузлыми пальцами, да и стилистика не соответствует твоим журналистским стандартам.

– Что это такое?

Открыв конверт, она развернула единственный находившийся в нем листок бумаги.

– То, что тщательно скрывается: еще две жертвы того же убийцы, что пришил Сирила Коллера. Я не могу дать тебе все, что у нас есть, но можешь начать и с этого.

– Господи, Джон… – Она подняла на него глаза.

– Что?

– А почему ты мне это даешь?

– Может, во мне говорит моя скрытая анархистская сущность? – предположил он.

– Не думаю, что это материал для первой полосы, по крайней мере не на нынешней неделе.

– И что?

– В любое время, но только не сейчас…

– Заглядываешь в зубы дареному коню?

– Этот сайт… – Она снова уткнулась в листок.

– Дело верное, Мейри. Но если тебе не нужно… – Он протянул руку, намереваясь забрать листок.

– Что такое «серийный убийца»? Это тот, кто не может остановиться?

– Отдай листок.

– И кто же тебе так досадил? – спросила она с улыбкой. – Ведь иначе ты бы не стал этого делать.

– Отдай листок, и разойдемся.

Но она сложила листок, сунула в конверт, а конверт убрала в карман.

– Если до конца дня все будет спокойно, возможно, удастся уговорить редактора.

– Ты, главным образом, упирай на сайт, – посоветовал Ребус. – Это заставит остальных его героев поостеречься.

– Ас ними еще не говорили?

– Не до того было. А если начальник полиции будет гнуть свою линию, до следующей недели об этом нечего и думать.

– А тем временем убийца может снова нанести едар?

Ребус кивнул.

– Выходит, ты затеваешь все это ради того, чтобы спасти жизни этих ублюдков?

– Ведь это моя обязанность – защищать и помогать, – ответил Ребус.

– А не потому, что сцепился с начальником полиции?

Ребус покачал головой, словно глубоко ею разочарованный:

– Ну да, конечно, я ведь циник… Так что, будешь продолжать подкоп под Ричарда Пеннена?

– Нужно время. – Она помахала конвертом перед его носом. – Сперва надо все это перепечатать. Мне и в голову не приходило, что английский – не твой родной язык.

Вернувшись домой, Шивон первым делом наполнила ванну; забравшись в нее, закрыла глаза и вдруг внезапно проснулась оттого, что подбородок, упавший на грудь, погрузился в чуть теплую воду. Она вышла из ванны, надела чистое белье, вызвала по телефону такси и поехала в гараж забирать свою отремонтированную машину. По дороге в Ниддри она старательно уверяла себя, что в одно и то же место молния дважды не ударяет… вернее, трижды. Машину, которую она брала на время в участке Сент‑Леонард, ей удалось поставить на парковку незаметно. Начни они выяснять, она бы наврала, что машину повредили уже на парковке.

У тротуара стоял одноэтажный автобус, за баранкой которого шофер читал газету. Навстречу Шивон, направляясь к автобусу, двигалось несколько обитателей лагеря с набитыми рюкзаками. Они приветствовали ее сонными улыбками. Бобби Грейг наблюдал за посадкой отъезжающих. Оглядевшись, Шивон заметила, что остальные тоже разбирают свои палатки.

– Суббота была самая суетливая, – объяснил Грейг. – Потом с каждым днем становилось все тише.

– Значит, места всем хватило, никому не пришлось отказывать?

Он усмехнулся:

– Здесь рассчитывали принять пятнадцать тысяч человек, а собралось не более двух.