|
В дверь постучали. – Войдите! – отозвался Марий, довольный, что разговор прервали. Это был маленький врач, грек из Сицилии Афинодор. – Господин, твоя жена хочет тебя видеть, – обратился он к Марию. – Думаю, для нее будет полезно, если ты придешь. Марий почувствовал, что внутри его все упало куда-то вниз. Он издал звук, похожий на рыдание, и протянул руку. Цезарь вскочил на ноги, с болью глядя на врача. – Она… она?.. – Цезарь не мог закончить вопрос. – Нет, нет! Успокойся, господин, с ней все хорошо, – заверил грек. Гай Марий никогда не присутствовал при родах и теперь пришел в неописуемый ужас. Он спокойно мог смотреть на убитых и покалеченных на поле боя. Это были товарищи по оружию, независимо от того, на чьей стороне они сражались. Он всегда знал: если бы не Фортуна, он мог бы оказаться среди них. Но в случае с Юлией – жертвой была его любимая, которую он обязан защищать, избавлять от любой боли. Кроме того, Юлия была его жертвой. Она страдала по его вине. Эти мысли сильно тревожили Гая Мария. Однако когда он вошел в комнату, все выглядело, как обычно. Юлия лежала в кровати. Специальный родильный стул, на который ее посадят на последней стадии родов, стоял в углу, прикрытый куском ткани. Марий даже не заметил его. К его великому облегчению, она не вы-глядела ни изможденной, ни тяжело больной. Увидев мужа, Юлия радостно улыбнулась, протя-нула к нему руки. Он взял их в свои и поцеловал. – С тобой все хорошо? – глуповато спросил он. – Конечно! Просто мне сказали, что это займет немного больше времени, чем обычно, и есть небольшое кровотечение. Но пока беспокоиться не о чем. Вдруг лицо ее исказилось от боли. Она вцепилась в его руки с силой, какой он не подозре-вал в ней, и не отпускала почти целую минуту, пока боль не ушла. – Я просто хотела с тобой повидаться, – продолжала она, словно их разговор и не преры-вался. – Можно, иногда я буду видеть тебя, или это слишком для тебя мучительно? – Я с удовольствием побуду с тобой, любовь моя, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцело-вать то место надо лбом, где прилипли влажные завитушки волос. Лоб ее был тоже влажным. Бедняжка! – Все будет хорошо, Гай Марий, – сказала она, отпуская его руки. – Постарайся не слиш-ком беспокоиться. Я знаю, что все будет хорошо! Папа еще у тебя? – У меня. Повернувшись, чтобы уйти, он натолкнулся на бешеный взгляд Марсии, стоявшей в сто-роне в обществе трех старых повитух. О боги! Вот кто еще не скоро простит его за то, что он сделал с ее дочерью! – Гай Марий! – окликнула Юлия, когда он уже был у двери. Он оглянулся. – Астролог здесь? – спросила она. – Нет еще. Но за ним послали. Она вроде бы успокоилась. – Вот и хорошо. Сын Мария родился через двадцать четыре часа, весь в крови. Он почти стоил своей мате-ри жизни. Но она отчаянно хотела жить, и после того, как врачи ввели ей тампоны и приподняли бедра, кровотечение уменьшилось и наконец остановилось. – Он станет знаменитым, господин, его жизнь будет полна великих событий и интересных приключений, – сказал астролог, искусно избегая неприятных аспектов, которых родители но-ворожденных сыновей слышать не хотят. – Значит, он будет жить? – резко спросил Цезарь. – Без сомнения, он будет жить, господин. – Астролог ловко накрыл ладонью неблагопри-ятные знаки, чтобы их никто не заметил. – Он займет самый высокий пост в стране – это хорошо читается в его гороскопе. – Мой сын сделается консулом, – с огромным удовлетворением промолвил Марий. – Непременно, – подтвердил астролог и добавил: – Но не таким великим, как его отец, о чем говорит расположение звезд. |
