- Бедные, -  едва  слышно  выдохнула  женщина,  а  потом,  решившись,

лихорадочно содрала надетый под рубашкой облегающий свитер. У  нее  горело

лицо. Застенчиво и как-то беспомощно, моляще вскинула  глаза  на  мужа.  -

Я... как тебе? Еще ничего?

     Стремительный семенящий детский бег  накатился  и  укатился  мимо  по

коридору, а следом за ним - тяжелый топот и крик, от которых  хилая  дверь

затряслась:

     - Стой, ублюдок! Я и без докторов из тебя кишки выпущу!

     - А у тебя там... были дети? - осторожно спросила женщина.

     Профессор молчал. Женщина чуть качнула головой.

     - Она молодец. Что решилась. От тебя радостно иметь детей.

     Он молчал. Она улыбнулась.

     - Ты будто с неба спустился.  У  нас  ведь  как:  если  "это"  люблю,

значит, "не это" - не люблю. А ты... Кто умеет по-настоящему любить  сразу

разное, никогда не станет давить и заставлять. Знаешь, я  когда  отревела,

поняла, что эта цидулка меня еще сильней к тебе приворожила.

     - Плакала? - тихо спросил он.

     - Спрашиваешь! Ты в дверь - я в подушку...

     Вдали заголосили, завопили: "Перестань!" - "Оттащите, он задушит!"  -

"Психогруппу!!"

     - Обидно только, что ты мне сам не сказал... Как не родной.

     - Ничего про них не знаю, - вдруг сказал профессор.  -  Только  молю,

чтобы они погибли сразу, как наш... Чем гнить.

     - Неправда! - страстно выдохнула  она.  -  Неправда,  понимаешь!  Дай

руку. Вот так. Почувствуй! С тобой мне хорошо даже здесь. А с нами - и ему

было бы хорошо.

     Прошло несколько минут.

     Женщина сказала едва слышно:

     - А ведь тот странный мальчик, который у нас жил... Это, наверное,  и

есть Мутант. Говорят, будто завтра...

     Воздух встряхнулся от громкого,  просторного  щелчка,  и  в  шуршании

плохой  аппаратуры  голос  дежурного,  усиленный   хрипящими   динамиками,

проревел:

     - Внимание! Первой дневной смене через полчаса быть готовой к выходу!

Слыхали? И прекратите там свалку в самом деле, что такое, в конце концов!

     Опять щелчок хлопнул по ушам, и шуршание исчезло.

     - Поторопись, профессор, - подсказали  из-за  левой  перегородки,  но

вяло, без удовольствия.

     - Завтра, -  попыталась  продолжить  фразу  женщина  и  запнулась,  -

завтра... - и наконец вдруг заплакала.

                                   СЫН

     Двумя грандиозными комплексами, отрытыми не более чем в четырех милях

друг от друга, система убежищ, в которых сосредоточилась  теперь  разумная

жизнь   планеты,   не   ограничивалась.   Вокруг   них   были   разбросаны

многочисленные индивидуальные и  коллективные  укрытия,  предусмотрительно

созданные в свое  время  различными  муниципальными  учреждениями  и  даже

отдельными состоятельными гражданами.