Слезы покатились по ее впалым щекам. Служанка торопливо подошла к ней и помогла хозяйке подняться. Она дала ей попить из маленькой фарфоровой чашки. Пожилая дама провела белой рукой по лицу. Потом она заговорила, снова бесстрастным голосом:

— Я приказала маршалу Ху и его воинам помочь вам. Можете удалиться.

Судья с жалостью взглянул на ее искаженное горем лицо. В тот момент, когда он повернулся к двери, он заметил, что служанка делает ему отчаянные знают за спиной своей госпожи. Потом она указала на Дао Ганя. Очевидно, она хотела, чтобы его помощник остался. Судья кивнул и вышел.

— Проводи меня в галерею, — сказал он привратнику.

Следуя за ним по напоминающим пещеры залам и длинным безлюдным коридорам с почерневшими от времени потолками, судья чувствовал себя не в своей тарелке. Встреча с этой вызывающей сочувствие старой дамой, больной и телом, и рассудком, влачащей жалкое существование среди остатков былого величия, сильно его взволновала. Но еще более тревожащей была неприятная, угрожающая обстановка этого старого, заброшенного особняка. На одно короткое мгновение он ощутил себя призрачным гостем того совершенно реального мира, который существовал сто лет назад, в мрачную эпоху жестокого насилия и непрекращающихся кровопролитий. Неужели прошлое вторгается в настоящее? Неужели давно умершие встают из праха, чтобы присоединиться к блуждающим душам жертв чумы? Неужели эта толпа духов намеревается завладеть молчаливой, опустевшей имперской столицей? И не в этом ли была причина того беспокойства и дурного предчувствия, которое охватило его недавно, когда он с высокой террасы обозревал мертвый город?

Ему стоило немалых усилий взять себя в руки. Он вытер с лица холодный пот и последовал за юношей, который поднимался по узкой лестнице. Распахнув толчком двойную дверь, тот посторонился, пропуская судью в сумрачную галерею.

— Можешь возвращаться в покои к госпоже И, — сказал он привратнику.

Судья закрыл за собой дверь и оказался прямо перед человеком в сером домашнем платье, который полулежал в кресле возле стола, в самом центре помещения. Мерцающая свеча на столе отбрасывала причудливые отблески на обезображенное лицо. Прислонившись спиной к двери, судья осматривал необычный интерьер.

Мощенная красной плиткой галерея тянулась по обе стороны от двери и представляла собой длинный узкий прямоугольник длиной примерно в шестьдесят чи. Во внешней стене, напротив судьи, через определенные интервалы виднелись узкие вертикальные щели, наподобие бойниц, которые используют лучники, чтобы отстреливаться от нападающего врага. Прямо перед стеной тянулся ряд колонн, покрытых красным лаком. В средней части галереи, там, где находился стол, возле которого в кресле лежал мертвец, четыре ниши с окнами образовывали некоторое подобие портика. Широкие и низкие окна были закрыты скручиваемыми бамбуковыми шторами. Стена с той стороны, где стоял судья Ди, была обшита темным деревом. Несколько дальше, напротив стола, имелась узкая платформа, немного возвышающаяся над полом.

Судья предположил, что она могла использоваться для оркестра, хотя и казалась совершенно неуместной в галерее, предназначенной для лучников. Рядом с платформой находилась низкая лежанка, покрытая толстой тростниковой циновкой, но без приступок или балдахина, из чего следовало, что она, очевидно, предназначалась скорей для того, чтобы на ней сидеть, чем спать. За исключением полудюжины стульев с высокими спинками, расставленными между колоннами, никакой другой мебели не было. Он прикинул, что в былые времена эта галерея должна была иметь важное стратегическое значение. Отсюда можно было контролировать все движение по каналу и через мост. Очевидно, ниши с окнами и портик были пристроены позднее, чтобы придать галерее некое подобие гостиной.

Судья Ди приблизился к столу и невольно содрогнулся.