– Ну хорошо, – вздохнул Крукс, когда Стив усадил его на круглый табурет у блистающей никелем мраморной стойки. – Только плачу я.

– Пожалуйста, – великодушно согласился Стив и добавил: – Для меня двойную кровавую б‑б…

– «Беатриче»? – подсказал бармен.

– Вот именно… С икрой и лимоном,

– И немного коньяка, – добавил Крукс, неодобрительно поглядывая на Стива.

Они выпили, и Стив с аппетитом закусил ярко‑красную жидкость чёрной икрой и кусочком лимона.

– Ну, мне пора, – решительно заявил Крукс, расплачиваясь.

– Знаете что, дорогой сеньор Крукс, – воскликнул Стив, ударив себя по голове. – Я поеду с вами. Позвольте мне проводить вас до самолёта.

– Стоит ли? – нерешительно возразил Крукс. – Что скажет его преосвященство? Ведь вы тогда явитесь в «Континен‑таль» к рассвету.

– Вот и прекрасно. Я разбужу его, и мы опять поедем в аэропорт. Наш самолёт в восемь утра.

– Ну хорошо, – согласился Крукс. – Вы очень любезны, сеньор Эспиноза, и мне, конечно, будет приятно совершить эту ночную поездку в вашем обществе.

«Ещё бы, – подумал Стив, – по крайней мере, не будешь так трусить».

Они сели рядом в комфортабельную машину, и мгновение спустя навстречу им стремительно замелькали пустые улицы, скверы и бульвары спящего Акапулько, а затем крутые виражи горной дороги.

Стив откинулся на сиденье и, прикрыв глаза, внимательно наблюдал за соседом. Адвокат беспокойно крутился на своём месте, пугливо вглядывался в темноту. Когда миновали высокий каменный крест на скале над городом, словно парящий во тьме в ореоле подсветки, Крукс торопливо перекрестился.

Голова Стива мотнулась и упёрлась в плечо Крукса. Адвокат отодвинулся. Стив приоткрыл глаза и выпрямился на сиденье.

– Ну и мрак, – пробормотал он, зевая, – И надо было вам ехать в такую пору, сеньор Крукс. Разве не могли подождать до утра?

– Пришлось ускорить вылет, – тихо ответил Крукс. – Позвонили из Мехико. Ночью привезут останки жертв авиакатастрофы. Я должен опознать одного человека. Это необходимо сделать срочно.

– Разве была катастрофа?

– Вчера… В ней погиб… мой друг.

– Это ужасно. Примите моё искреннее соболезнование, сеньор Крукс. И много людей погибло?

– Человек тридцать.

– Ого… Значит, вам предстоит узнать среди тридцати изуродованных трупов тело вашего друга?

– По‑видимому, – сказал Крукс, и лицо его страдальчески скривилось.

– У вашего друга, конечно, остались родственники. – Наверное, и они прибудут?

– Не знаю… У него есть сын, но…

– Они не ладили, да?

Крукс долго молчал. Потом пробормотал чуть слышно:

– Они никогда не жили вместе. Понятия не имею, где сейчас может находиться Цезарь. Он не оставался подолгу на одном месте. Около года назад жил на Цейлоне, потом в Маниле… Он увлёкся буддизмом…

– Его звали Цезарем? – уточнил Стив.

– Кого? – встрепенулся Крукс, словно пробуждаясь.

– Ну, сына, конечно.

– Ах сына… А откуда вам это известно?

– Вы сами только что сказали… И что он живёт в Маниле.

– Разве? Это бессонная ночь, сеньор. Вероятно, я задремал. Выбросьте все это из головы.

– Как вам будет угодно, – обиженно сказал Стив, отодвигаясь в угол кабины.