-  Может, ты будешь моим рабом? - призывно прошептала она.

    -  Я принадлежу тебе? - спросил я.

    -  Может быть, - загадочно ответила стоящая тут же сероглазая девушка. - А может быть, ты будешь моим.

    -  Так чей же я раб? - воскликнул я.

    Девушки сгрудились вокруг меня, и каждая, по-хозяйски похлопывая меня рукой, сообщала мне на ухо, что она-то и есть моя госпожа.

    Мне это надоело.

    -  Чей я раб? - закричал я.

    -  Узнаешь, когда начнется пир, - пообещала Телима. - В самый разгар праздника.

    Девушки рассмеялись, стоявшие позади мужчины их поддержали.

    Меня охватило безразличие, и я молча ждал, пока Телима отвязывала меня от шеста.

    -  Венок с головы не снимай, - строго предупредила она.

    -  Что я должен делать?

    -  Отправляйся помогать женщинам готовить праздничное угощение.

    Все вокруг рассмеялись; я повернулся, собираясь уходить.

    -  Подожди, - сказала она. Я остановился.

    -  За столом ты, конечно, будешь нам прислуживать, - заметила она и, смеясь, добавила: - И пока ты не узнаешь, кому ты принадлежишь, ты будешь обслуживать каждую из нас, как свою хозяйку. И ты будешь очень стараться. Если тебе не удастся понравиться своей новой госпоже, ты будешь сурово наказан. Учти это!

    Слова ее были встречены новым взрывом хохота.

    -  А теперь иди помогай женщинам, - распорядилась она.

    Я хмуро посмотрел ей в лицо.

    -  Скажи, кто моя хозяйка, - взмолился я.

    -  Об этом ты узнаешь на пире, в самый разгар праздника! - с неожиданным гневом ответила она. - А теперь убирайся к женщинам, ты, раб!

    Я повернулся и под провожающий меня общий смех побрел помогать женщинам готовить еду.

    Поздним вечером пир был в самом разгаре. Большая часть угощений была уже съедена.

    Острова освещались небольшими факелами, сделанными из промасленных ветвей болотного та-винограда, привязанных к воткнутым в поверхность островов шестам.

    Сидящие скрестив ноги мужчины и женщины расположились в два правильных круга: мужчины - образуя большой, внешний круг, женщины, лицом к ним, - малый, внутренний. Здесь же сидели и дети, многие из них уже спали, расположившись прямо под открытым небом. Повсюду слышались оживленные разговоры, пение, смех. Думаю, ренсоводам разных островов нечасто приходилось встречаться е соседями, поэтому им было о чем поговорить. Подобные совместные празднества безусловно имели для них важное значение.

    В течение большей части праздничного ужина меня использовали как обслуживающего ренсоводов раба, что особенно нравилось девушкам, соревновавшимся за право обладания мною, но кто из них выиграл это право, я до сих пор не знал.

    Мне приходилось разносить чаши с кусками жареной рыбы и мяса, нанизанных на прутья подрумяненных гантов, корзины с пастилой и лепешками и бесчисленные тыквенные бутыли с пивом.

    Затем ренсоводы затянули какую-то песню, и ко мне подошла Телима.

    -  Иди к шесту, - приказала она.

    Я оглянулся. Шест не был похож на тот, к которому меня привязывали утром. Это скорее был настоящий столб, толстый и очищенный от коры ствол дерева, установленный посередине места, вокруг которого расположились пирующие ренсоводы.

    Я подошел и встал возле него.