— Клер, у тебя обеспокоенный вид. — Улыбка Евы угасла, будто кто-то повернул выключатель. — Что случилось?

— Я... — Клер на мгновение заколебалась. — Я встретила Джейсона. Сегодня утром.

Темные глаза Евы стали как блюдца, но она не произнесла, ни слова и только ждала продолжения.

— Он просил передать, что хочет позвонить. Это как-то связано с вашим отцом. Просил, чтобы ты не отключалась.

— С моим отцом, — повторила Ева. — Ты уверена?

— Так он сказал, а я ответила, что ничего обещать не могу. — Не сводя взгляда с Евы, Клер отпила кофе, как всегда превосходного. — Он не пытался сделать мне ничего плохого.

— При свете дня, на улице? У него, конечно, в голове тараканы, но он не дурак. — Внезапно возникло ощущение, будто Ева где-то далеко-далеко. Все ее счастливое сияние разом угасло. — Я не разговаривала с родителями с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать.

— Почему?

— Они пытались продать меня Брендону в качестве постоянного источника пищи. Не знаю, откуда у Джейсона внезапная ностальгия по семье; думаю, и ему неприятно вспоминать о тех временах.

— И все же они по-прежнему твои родители.

— Да, к несчастью. Послушай, у клана Россер есть своя история. Мы эксцентричная семья — вроде ядерной бомбы, отравляющей все вокруг, даже если она не взорвалась. — Ева покачала головой. — Если с папой что-то случилось, меня это не заботит. И не понимаю, какое Джейсону до этого дело. — Ева одарила рассеянной улыбкой очередного студента, заплатившего за кофе, и с механической точностью начала готовить эспрессо. — Уверена, ерунда какая-нибудь. И я не стану слушать Джейсона, когда он позвонит. И пусть даже стряслось что-то серьезное, мне плевать.

Клер не знала, что сказать, и просто кивнула. Ева расстроилась, это ясно; причем гораздо сильнее, чем Клер ожидала. Распростившись с подругой, она села за ближайший письменный стол и попыталась вникнуть в содержание учебника. Написал его доктор философии, а между тем создавалось впечатление, что английский язык вовсе не входит в сферу его компетенции.

Вопросы, однако, ставились интересные, и она полностью погрузилась в них, как вдруг зазвонил мобильник. Номер высветился незнакомый, но местный.

— Алло?

— Клер Данверс?

— Да, кто это?

— Меня зовут доктор Роберт Миллс. Я лечил в больнице твоего друга Шейна.

— С ним что-то... — с испугом начала Клер.

— Нет-нет, тут все в порядке, — перебил он. — Эти красные кристаллы... Они ведь твои? Те, которые чуть не убили дочь мэра?

Возникшее было чувство облегчения мгновенно рассыпалось, словно сгоревшая бумага.

— Да. Я отдала их доктору.

— Дело вот в чем: я занимаюсь этими кристаллами. Откуда они у тебя?

— Нашла.

Формально так оно и было.

— Где?

— В одной лаборатории.

— Ты должна показать мне эту лабораторию.

— Простите, но едва ли это возможно.

— Я понимаю, ты оберегаешь кого-то важного. Но если это поможет, я уже получил разрешение совета работать с кристаллами, и мне требуется вся информация — кто их создал, как, из каких ингредиентов.

Амелия входила в совет старейшин, но об этом докторе даже не упоминала.

— Мне нужно уточнить, что я могу рассказать, — сказала Клер. — Простите. Я перезвоню.

— Поторопись. Передо мной поставили цель за два месяца увеличить эффективность препарата, по крайней мере, на пятьдесят процентов.

— Вы знаете, как он действует? — удивленно спросила Клер.

Доктор Миллс — он разговаривал весьма любезно — рассмеялся.