— Я не забыла. Я... Неважно. — Ну, как объяснить Шейну, что она почувствовала в Джейсоне? Шейну, живо помнящему, как этот тип ткнул его ножом в живот? — Прости. Нужно было рассказать тебе.

Ева сделала им знак помалкивать и сгорбилась, напряженно прижимая трубку к уху.

— Что он сказал? Ты это серьезно?

Видимо, получив подтверждение, Ева вслушивалась еще несколько секунд и потом добавила:

— Хорошо. Нет, не знаю. Может быть. Пока.

Она положила трубку и уставилась на нее с окаменевшим лицом.

— Ева, что произошло? — спросила Клер.

— Папа. Он... болен. В больнице. Врачи думают, что не выживет. Печень.

— Ох! — Клер перегнулась через стол и взяла Еву за руку. — Мне очень жаль.

Какие холодные и безвольные у Евы пальцы!

— Да... Ну... Он сам нарывался, понимаешь? Папа был законченным алкоголиком. Нельзя сказать, что нам с Джейсоном выпало счастливое детство. — Она посмотрела на Шейна. — Ты знал.

Он кивнул и взял ее за другую руку, отводя взгляд.

— Наши отцы частенько выпивали вместе, — сказал он, — но отец Евы был хуже. Намного хуже.

Отца Шейна Клер видела собственными глазами, и ей было трудно представить, что кто-то может быть еще хуже.

— И сколько ему...

— Джейсон говорит, недолго, может, дня два. — Глаза Евы наполнились слезами, но она так и не заплакала. — Сукин сын! Чего, интересно, он от меня ждет? Что я прибегу туда, сяду рядом и буду смотреть, как он умирает?

Шейн не отвечал, по-прежнему не поднимая головы. Не зная, что сказать или сделать, Клер тоже молчала. Внезапно Ева резко накрыла их руки своими.

— Он отказался от меня. Заявил, что если я не позволю Брендону пить мою кровь, то я больше ему не дочь. Ну и пусть теперь подыхает. Мне плевать!

«Да, правильно», — хотелось сказать Клер, но язык не поворачивался.

Было ясно, что этими словами Ева пытается убедить сама себя. Спустя полминуты она покачала головой, и слезы все же заструились по белым щекам, оставляя грязные следы.

— Я отвезу тебя, — негромко сказал Шейн. — Пробудешь там, сколько сама захочешь.

Ева кивнула; казалось, ей трудно дышать. Майкл...

Клер вспомнила, что они все еще ждут звонка от Сэма.

— Я подожду здесь, — сказала она, — и позвоню, когда поговорю с Сэмом. А Майкла пошлю к тебе, правильно?

— Да, — слабым голосом ответила Ева — Я... Мне нужна моя сумочка.

Она вытерла глаза и вышла в другую комнату. Шейн смотрел на Клер, а та думала о том, какие воспоминания все это пробуждает в его душе — об отце, о погибших матери и сестре, о семье, которую он фактически потерял.

— Позаботься о ней, — попросила Клер. — Позвони мне, если что-нибудь понадобится.

Он поцеловал ее в губы, а спустя несколько минут наружная дверь захлопнулась за ним и Евой. Клер сидела у телефона и ждала. Она редко чувствовала себя такой одинокой.

Телефон зазвонил спустя десять минут.

— Он возвращается домой, — сказал Сэм и отключился, ничего не объясняя.

Клер стиснула зубы и замерла в ожидании.

Прошло еще минут двадцать, прежде чем на подъездной дорожке показался автомобиль Майкла. Прикрывая голову нарочно оставленным в гараже черным зонтом, он быстрыми шагами преодолел расстояние до задней двери. Но все равно Клер почувствовала исходящий от него легкий запах гари; он заметно дрожал, а в глазах были пустота и смертельная усталость.

— Майкл? Что с тобой?

— Все в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.

— Где ты был? Что случилось?

— Я был у Амелии. — Он потер лицо. — Тут много чего происходит. Мне следовало оставить вам записку.