— Ева в больнице, — перебила Клер. — Ее отец умирает.

Майкл медленно выпрямился.

— Что-то с печенью, из-за пьянства, надо полагать. Врачи говорят, он долго не протянет. Шейн повез ее повидаться с отцом. — Клер вглядывалась в лицо Майкла. — Я обещала позвонить, когда ты вернешься. Если не хочешь ехать...

— Нет, нет, поеду. В такие минуты те, кто ее любит, должны быть рядом. Ей тяжело видеться с родителями.

— Да. Мне кажется, она расстроена и хотела бы, чтобы ты был с ней.

— Я поеду. А ты? Ничего, что ты останешься здесь одна?

Клер посмотрела на стенные часы.

— Можешь меня подбросить?

— Куда?

— Нужно повидаться с Мирнином. Прости, но я обещала.

Хотя вряд ли посещение сумасшедшего вампира будет приятнее, чем поездка в больницу.

5

Кто-то переоборудовал камеру Мирнина; у Клер и раньше мелькала мысль сделать это, но она опасалась, что Амелия не позволит.

Шагнув из лаборатории в подземелье, где содержались самые беспокойные вампиры Морганвилля, она с удивлением увидела мерцание электрического света в дальнем конце — там, где находилась камера Мирнина. Приближаясь, она замечала и другие перемены. Из стереосистемы за пределами камеры доносилась негромкая классическая музыка, появился и телевизор, в данный момент выключенный.

Первоначально камера Мирнина была голой, точно монашеская келья, а сейчас на полу лежал роскошный турецкий ковер. Узкую койку сменила гораздо более удобная кровать, в углах громоздились башни из книг, высотой по пояс.

Мирнин, одетый в голубой шелковый халат с драконами, вытянулся на постели, сложив руки на животе. Он выглядел молодым — не старше Майкла, и в то же время в нем чувствовалось что-то очень, очень древнее — может, из-за длинных вьющихся черных волос в старомодном стиле.

Кто-то приходил сюда и позаботился о нем. Клер кольнуло чувство вины.

— Привет, Клер, — сказал он, не открывая глаз.

— Привет. — Она слегка попятилась, внимательно наблюдая за ним. Мирнин казался достаточно спокойным, но это еще не повод расслабляться. — Как вы?

— Скучно. — Он рассмеялся. — Скучно, скучно, скучно. Я понятия не имел, что такое тюрьма на самом деле.

Он открыл глаза — зрачки казались огромными, взгляд выражал обреченность, и у Клер по коже побежали мурашки.

Мирнин определенно находился не в норме. Она ненавидела это его состояние: он становился жестоким, способным сказать или сделать что угодно. Возникало чувство, будто тот Мирнин, которого она любила, просто исчезал, оставляя лишь внешне похожего голодного монстра.

Двигаясь бесшумно и мягко, точно рептилия, он соскользнул с постели. Сильные пальцы сжали решетку, взгляд напоминающих черные дыры глаз впился в лицо Клер.

— Сладкая, сладкая девочка, — промурлыкал он. — Такая храбрая — раз пришла сюда. Давай, Клер, подойди поближе. А как иначе ты сможешь помочь?

Он улыбнулся, не демонстрируя вампирских клыков, но она все равно почувствовала дыхание хищника.

— У меня есть новый препарат. — Клер поставила рюкзак на пол, расстегнула его и достала пластиковую бутылочку с кристаллами, которую можно бросить в камеру, не опасаясь разбить. Бутылочка покатилась и остановилась у ног Мирнина. — Вы должны его принять.

Он не поднял лекарство. Даже не шелохнулся.

— Мне не нравится твой тон, — заявил он. — Не тебе приказывать мне, рабыня. Тут приказываю я.

— Я вам не рабыня.

— Ты принадлежишь мне.

Клер открыла рюкзак, достала заряженный дротиками пистолет, полученный от доктора Миллса, и выстрелила в Мирнина.