— Ты хочешь сказать, что мы могли… что я могу… — она почувствовала, как краска заливает ее щеки. — Но не разумнее было бы подождать и убедиться, так ли это?

— Вовсе нет, — сказал он, и в голосе его появился лед. — Мы поженимся и как можно быстрее. Мой ребенок должен родиться только в браке и без малейшего намека на скандал!

— Снова рассчитанный риск? — горько спросила она.

— Если тебе хочется так думать.

— Но, Витас… — она попыталась рассуждать разумно, — если честно, это вряд ли возможно, не так ли? После одной ночи…

Он посмотрел на нее удивленно.

— Уж не учат ли у вас в Англии, что это не может произойти в первый же раз?

— Нет, разумеется, нет.

— Это несколько успокаивает меня, — цинично заметил он. — По крайней мере, двое из моих знакомых мужей обнаружили утреннюю тошноту у своих невест еще до конца медового месяца. Кроме того… — Он замолчал.

— Что, кроме того? — невольно спросила Рэчел.

— Не имеет значения. — Голос его снова стал холодным. — Пабло просил передать, что он приглашает нас отобедать с ним.

— Буду рада этому. — Ее голос тоже теперь звучал холодно. — Надеюсь, он не ожидает, чтобы я была как-то специально одета для этого события.

Впервые на губах у Витаса появилась улыбка, смягчившая мрачное до того выражение его лица.

— Думаю, что он надеется все же, что на тебе будет одето чуть больше, чем это полотенце, — протянул он. — Но он, разумеется, понимает, что юбки вряд ли входят в багаж путешествующих в Диабло.

— Это путешествие влетело мне в копеечку в смысле одежды, — сказала она, не подумав. — Все, что было на мне сегодня, придется выкинуть, не считая еще того, что порвал Карлос.

— Тогда, значит, тебе повезло, что ты выходишь замуж за человека, способного купить тебе новый гардероб, — сухо заметил он.

Рэчел посмотрела на него заблестевшими от расстройства глазами. Ей хотелось возразить, что ее слова не имели никакого подтекста, что ей и в голову не приходила мысль о его богатстве. Но она знала, что все ее уверения прозвучат неискренне и что достойнее будет просто промолчать.

Вместо этого она сказала:

— Ты, кажется, совершенно уверен, что я выйду за тебя.

— А разве в этом можно сомневаться?

— Думаю, что нет, — чуть слышно признала она. — Ты всегда получаешь то, чего хочешь. Верно, Витас?

Вопрос ее, казалось, повис в наступившем молчании. Потом Витас тихо сказал:

— Так ли это, chica? Иногда я сам сомневаюсь в этом.

И он вышел, прикрыв за собой дверь и оставив ее с недоумением смотреть ему вслед.

— Да уж, — подумала она. — Это, без сомнения, одно из самых необычных предложений руки и сердца, сделанных когда-либо девушке. Фактически, он и не сделал ей никакого предложения, а просто поставил ее в известность о том, что должно произойти, как будто ее слово вообще ничего в этом деле не решало. Она осторожно потрогала щеку.

“Он даже не сказал, что хочет жениться на мне, — подумала она. — И нисколько не обрадовался моему согласию. Он меня даже не поцеловал”. — От этой мысли ей вдруг сделалось холодно и одиноко.

Чуть поежившись, она потянулась за одеждой, убеждая себя, будто ей холодно от влажного полотенца, в которое она завернулась.