-  Да, - кивнул я.

    -  И я тоже, - добавил Хассан.

    -  Отлично, - вздохнул Т'Зшал. - Выставить его на солнце.

    Стражники заломили мне руки. Вмешался Хассан, началась возня.

    -  Я спас тебе жизнь! - крикнул я.

    -  Выставить его на солнце, - устало повторил Т'Зшал.

    -  Слин! - бросил Хассан.

    -  Его тоже, - добавил Т'Зшал.

    На моих запястьях снова были кандалы. Я пошевелил правой рукой.

    -  Лежи тихо, - зарычал стражник, и в горло уперлось острие копья.

    Затем он удалился под тент, где уселся, скрестив ноги, рядом с водой и своим напарником. Они расчертили доску под зар. Игра похожа на каиссу, только фигуры можно ставить на пересечение линий либо по периметру, либо внутри квадрата. У каждого игрока по девять фигур одинаковой значимости, которые в начале игры выстраиваются на девяти внутренних вертикальных линиях. По углам фигурки не ставят, хотя ходить в угол не запрещено. В качестве фигур используют камушки, навоз верра или деревяшки. Ходить можно только на одно пересечение, если не прыгаешь. Прыгать дозволяется не только через фигуры противника, но и через свои собственные. При этом поле за фигурой, через которую совершается прыжок, должно быть свободным. Можно прыгать через несколько фигур сразу. Цель игры - изменить первоначальное построение на противоположное. Бить фигуры, естественно, нельзя. Это игра стратегии и маневра.

    -  Хассан, - позвал я.

    -  Лежи тихо, - прошептал он. - Не разговаривай. Постарайся выжить.

    Я замолчал.

    Глаза я держал закрытыми, чтобы не ослепнуть.

    Становилось холодно.

    Я снова передвинул правую руку на один дюйм.

    -  Хассан, - позвал я. - Ты жив?

    -  Жив, - проворчал Хассан.

    Нас уложили на соляную корку и приковали цепями к вбитым в землю кольям.

    Солнце уже село.

    Под солнцем Тахари человек погибает часа за четыре, даже если он дошел до Клима.

    Вода была поблизости, но нам ее не давали. Двигаться надо как можно меньше. Нельзя потеть. Кроме того, тело прикрывает кусочек поверхности, на котором ты лежишь. Это важно, ибо на солнце температура к вечеру достигает ста семидесяти пяти градусов по Фаренгейту. '

    Как ни странно, но сейчас мне стало холодно. В Тахари наступала ночь. Я видел звезды и три луны.

    Стражники ушли.

    -  Завтра к полудню мы умрем, - сказал Хассан.

    Я снова пошатал кол, к которому приковали мою правую руку. Так, медленно, дюйм за дюймом, мне удалось вытащить его из соляной корки.

    Хассан повернулся ко мне.

    -  Молчи, - прошептал я.

    Я перекатился на бок и расковырял корку возле колышка, к которому привязали левую руку. Освободив руки, я развязал стягивающие лодыжки ремни.

    -  Спасайся, - прохрипел Хассан. - Я не могу идти.

    Я развязал его руки, потом ноги. Правую руку я так и не смог освободить он кандалов, и теперь они вместе с колом болтались на мне и звенели.

    -  Уходи! - повторил Хассан. - Я не могу идти. Я с трудом поднял его на ноги и остолбенел. Вокруг нас стояло более дюжины стражников с ятаганами. Я стиснул кол, готовясь драться до конца.