-  Хорошо, - ответил я.

    -  Чего ты медлишь? - спросил он. Я огляделся:

    -  Я медлю потому, что мы идем не одни. Нас сопровождают.

    -  Ничего не вижу, - сказал Хассан, оглядев дюны.

    -  Говорю тебе, мы здесь не одни, - повторил я.

    Мы пошли дальше.

    Хассан намеревался выйти не к Красному Камню, находящемуся к северо-западу от Клима, а к Четырем Пальмам - опорному пункту каваров, расположенному намного южнее. Путь туда был значительно дольше. С другой стороны, он принял разумное решение. В оазисе Красного! Камня обитали ташиды, подчиненное аретаям племя. Кроме того, между Климом и Красным Камнем пролегали территории, контролируемые Абдулом, соляным убаром, которого я знавал под именем Ибн-Саран. Ну и, наконец, дорога на Четыре Пальмы быстрее выводила нас из страны дюн в обычную пустыню, где можно натолкнуться на какую-нибудь дичь или встретить племена кочевников. Взвесив все «за» и «против», мы решили идти на Четыре Пальмы. Разумеется, опасности подстерегали нас на обоих направлениях. Приходилось рисковать, иного выбора у нас не было.

    Хассан рисковал продуманно, и теперь нам предстояло узнать, сопутствует ли ему удача.

    Он ориентировался по солнцу и по перелетным птицам. У нас не было никаких инструментов или карт, позволивших бы определить точное направление на Красный Камень или на Четыре Пальмы.

    Мы рисковали. Альтернативой риску была не безопасность, а неминуемая смерть.

    Одним из последствий плана Хассана явилось то, что в течение определенного времени мы шли на юго-запад от Клима, другими словами, еще глубже забирались в самые глухие и дикие уголки страны дюн, где нет даже караванных дорог.

    Я понял, что именно поэтому за нами устремился зверь.

    -  Воды осталось на четыре дня, - объявил я Хассану.

    -  На шесть, - спокойно ответил он. - Два дня мы продержимся и без воды.

    Мы дошли до границы страны дюн. Я смотрел на безжизненные холмы, овраги, скалы и колючий кустарник.

    -  Сколько еще осталось идти? - спросил я.

    -  Не знаю, - пожал плечами Хассан. - Может быть, пять дней, может быть, десять.

    Мы не знали, в каком именно месте мы вышли из дюн.

    -  Далеко мы забрались, - сказал я.

    -  Ты не обратил внимания на ветер? - спросил Хассан.

    -  Нет, - сказал я. О ветре я и не подумал.

    -  Откуда он дует?

    -  С востока.

    -  Сейчас весна, - заметил Хассан.

    -  Это играет какую-то роль? - спросил я. Ветер был точно таким же, как раньше, неутомимый, порывистый ветер Тахари. Разве что направление действительно изменилось.

    На четырнадцатый день нашего путешествия ветер задул с востока.

    -  Да, - кивнул Хассан, - это важно.

    Два ана назад над горизонтом показался краешек солнца. Ан назад Хассан сказал:

    -  Пора копать траншею.

    Стоя на коленях, мы руками вырыли траншею в потрескавшейся земле. Траншея получилась глубиной в четыре фута, очень узкая, копать ее было несложно. Мы вырыли ее строго перпендикулярно движению солнца, чтобы обеспечить тень в течение всего дня, за исключением нескольких полуденных часов.

    Стоя на краю траншеи, Хассан задумчиво повторил:

    -  Это очень важно.