|
Множество голосов. В море оглашенного! Смерть масону! В море! Флорес. Клянусь кровью Креста, приятели, что эта лента ничего не значит, и что... Поселянин (ударяя его). Вот тебе, собака! А! Ты смеешь мешаться в общество христиан! Другой. Вот тебе еще! Посмотрим, заступятся ли за тебя твои братья, демонио. Зови-ка их на помощь. Многие голоса. В море! В море! Молодая девушка. Браво, господа! Пресвятая Дева благословит вас, отнесите его зеленую ленту и голову к алькаду, и вы не будете нуждаться в дублонах и индульгенциях на сей пост. Флорес (избитый, сдавленный, растерзанный, переходит, так сказать, из рук в руки, до самого вала, орошаемого морем; там, один сильный андалузец его хватает и бросает в воду, вскричав). Прости, Господи! Так умирают масоны, еретики и приверженцы Конституции, враги самодержавной власти! Толпа. Браво! -- Viva el Rey abcoluto! Моряк. Тише! Тише! Дети мои, вот, кажется, шествие начинает подвигаться. Праведный Боже! Какой прекрасный день для меня. Крестьянин. Как для вас, так и для всех, господин моряк. Моряк. Для меня прекраснее, клянусь Святым Иаковом! Я находился на сторожевом судне, которое было за ним в погоне под командой капитана Яго. Многие голоса. Как, сударь, вы участвовали в этом страшном сражении? Пресвятая Дева! И вы живы! Моряк. К счастью, дети мои, мы исповедовались накануне, иначе демон утащил бы нас в тартарары. Крестьянин. Но как же это случилось, сударь? Ведь вы, наконец, говорят, потопили его тартану. Моряк. Да, приятель, потопили, как ореховую скорлупу, и вдруг, она явилась позади нас, вся в огне, и нагруженная более чем десятью тысячами демонов, извергавших пламя ртом и глазами. Множество голосов. Пресвятая Дева, помилуй нас! Моряк. И среди их всех, носился проклятый Хитано, богохульствуя и оскорбляя Небо, Святых рая и господина губернатора! Толпа. Господи, какой ужас! И что же вас спасло от чудовища? Моряк. Наш капитан, по счастью, имел бутылку воды, освященной Толедским архиепископом, и как адское судно было от нас близехонько, то мы на него и бросили святую влагу. Крестьянин. Из пушки, приятель? Моряк. Нет, братец, выстрел произошел из корабельной аптечки, вы понимаете? И тогда все погасло, как бы очарованием, и тартана снова погрязла в воду при громком реве демонов. Мещанин. Но, господин моряк, отчего же Хитано допустил взять себя в монастырском саду, если он был одарен этим адским могуществом? Моряк. Разумеется, от того, что он был в священном месте, в монастыре. Пресвятая Дева! Попирать монастырскую землю, да это окаянному то же, что плавать в святой воде. Толпа. Справедливо! -- Господи, Боже! Это всегда так бывает, -- и кто в том сомневается? Мещанин. Но, господа, выйдя из монастыря на улицу, не мог ли он снова получить свою силу? Моряк. |
