То, что в таких обстоятельствах он пришел сюда, чтобы спасти сына, вызывало лишь смех. Тем временем за дверью послышались чьи-то шаги. Судя по звуку, людей было не так много. Значит, это не полиция. Один? Или двое? Наверное, личные охранники. Хваён его предупредила, но все равно не ждала, что Хан Чонхёк придет один. Девушка обхватила шею Тохёна рукой. И прокричала, надавив пистолетом на его висок:

– Ближе не подходи! Иначе я твоему драгоценному сыночку мозги вышибу!

– Ты стрелять-то хоть умеешь?

«Б…» – тихо выругалась Хваён, а Чонхёк продолжил:

– Внутри, может, и кто-то другой, но ты разве сможешь выстрелить в тело своего друга? Если оно умрет, то что с ним будет?

Чонхёк демонстрировал полную уверенность в том, что девушка на такое была не способна. Однако он мог сказать это и просто потому, что недооценивал ее. Хваён пришла сюда с руками по локоть в крови – отступать больше некуда. Она встретилась взглядом с Тоха, что одиноко стоял под стулом. На то, что будет происходить с этим телом дальше, нужно было получить разрешение у его владельца. Они уже обсудили этот план, пока ждали Чонхёка. Чтобы тело защитить, нужно его ранить. Уловив взгляд Хваён, Тоха кивнул.

Звук шагов снаружи стал громче. В дверях, через которые вошел Чонхёк, показались двое мужчин. Хваён улыбнулась отцу Тохёна, после чего заткнула пистолет с единственным патроном за пояс, вместо этого крепко схватившись за нож. И без колебаний воткнула его парню в бедро. «А‑а‑а!» – Тохён издал душераздирающий вопль, и Хваён не удержалась от короткого облегченного вздоха. Чувство, с которым держишь нож, разрезающий живую плоть, потрясало до мурашек. Как У Ёнчжин, Хан Чонхёк и эта чокнутая наемница умудрялись с такой легкостью убивать людей? Они сами не люди – вот как. А чтобы противостоять нелюдям, нужно отбросить свою человечность так же, как это сделали они. Хваён крепко схватила за волосы извивающегося Тохёна и прокричала, глядя Чонхёку прямо в глаза:

– Чем ближе они будут подходить, тем больше ножевых ран он получит. Могу и глаза его выдрать, и уши отрезать. Думаешь, не получится?

Будто хвастаясь, девушка одним движением вытащила нож из бедра Тохёна и поднесла лезвие к его горлу. Из раны в ноге с хлюпаньем вытекла темно-красная кровь. Чонхёк сделал жест рукой, и мужчины остановились. Сам же он ничуть не дрогнувшим голосом спросил:

– Что произойдет быстрее: ты перережешь шею или профессиональные бойцы по моему приказу тебя ногами отпинают? К тому же ты можешь сколько угодно ранить это тело, но убивать-то не станешь.

На лбу девушки выступил холодный пот.

– Колото-резаные раны ведь можно вылечить.

Смысл этих слов сводился к следующему: Чонхёку было все равно, сколько раз Хваён воткнет нож в Тохёна, ведь он глубоко верил в то, что она в конце концов не сможет убить его. Уловив замешательство девушки, Чонхёк еще больше расслабился. Раз так, то нужно переходить к следующему после заложника лоту.

– Гроссбух.

Это слово заставило мужчину слегка нахмуриться.

– Я украла его из хранилища У Ёнчжина. Там внутри записаны детали обо всех сделках. Включая те, что он заключил с тобой, естественно.

– Ты о той страничке, которую уже мне прислала? Да там ни реальные имена, ни сведения о денежных транзакциях не записаны. На меня там ничто не указывает. А даже если кто-то вдруг начнет что-то болтать, у меня в любом случае получится соскочить. Я же с ним никогда не встречался.

– Только из-за этого?

От крайне осмысленного вопроса Хваён лицо Чонхёка заметно скривилось.

– Я терпеть не могу неопределенность.