– Что делать дальше, знаешь же?

Мужчина тупо уставился на упавший под ноги предмет. Застыл, как бронзовое изваяние. Наконец он поднял зажигалку и поинтересовался у Хваён:

– Ну и как тебе от того, что я действую по твоей указке? Весело?

– Заткнись. Делай, что велено.

– Наверное, ты впервые столкнулась с этим ощущением. Когда каждая деталь на своем месте и все получается так, как ты задумала.

– Я понимаю, что ты несешь всякую чушь, лишь бы время потянуть.

– А я вот всю жизнь с таким ощущением прожил. Если хочешь, я тебе помогу. Решающий выбор все-таки за тобой, а не за мной.

Хваён посмотрела на Чонхёка, с ног до головы облитого смесью. Масло поглотило его жидкие волосы, собрав их в единый клок. Он имел довольно жалкий вид, особенно на фоне его высокопарной и надменной речи. Девушка приставила нож к подбородку Тохёна и ответила:

– Да нет. На перепутье стоишь ты.

Повисла тишина. «О чем он вообще думает? – недоумевала Хваён. – Сожаление о содеянном только сейчас его накрыло? Можно считать это кармой? Или… Да нет, не может быть, чтобы он до сих пор настолько верил в себя». И вот Чонхёк крутанул колесико зажигалки. Щелчок заставил Хваён затаить дыхание.

Раздавался щелчок за щелчком. Мужчина, который уже должен был воспламениться, продолжал стоять, все так же источая запах масла. «Что происходит?» – Хваён застыла в растерянности, а лицо Чонхёка просияло. Как у генерала армии, что изменил исход битвы в свою пользу, отняв шанс на победу у противника. Переполненный уверенностью, он закричал:

– Разве я не говорил? Я всегда прав!

И с улыбкой бросил зажигалку обратно девушке.

– Только взгляни. Даже небо мне благоволит.

С силой закусив губу, Хваён попробовала зажечь огонь, но ни пламени, ни даже запаха газа не появилось. «Странно, – подумала она. – Только недавно же работала».

Чонхёк шаг за шагом приближался к ней. Девушка отбросила зажигалку подальше и снова приставила лезвие к щеке Тохёна. Но Чонхёку, которому в отчаянный момент удалось обрести спасение, было на это плевать. Его переполняла самоуверенность: еще немного – и он лопнет. Натянулся уже туго-туго. Хваён в порыве беспокойства нанесла телу Тоха уже третью рану. Не такую, как в бедро, но даже так плечо явно пострадало – Чонхёк все равно не остановился.

– Сколько ни старайся, тебе меня ни за что не одолеть.

В следующее мгновение мужчина кинулся к Хваён, она же, спешно отбросив нож в сторону, выхватила из-за пазухи пистолет. Чонхёк потянулся к ней – девушка все в том же положении рухнула головой вниз. Если бы не Тоха, который висел на ее плече и выполнял роль подушки, она бы точно потеряла сознание. Дуло было направлено прямо Чонхёку в глотку. Он крепко схватил Хваён за плечи и, как зверь, прорычал:

– Где гроссбух? Что у тебя есть помимо него? У тебя вообще что-то есть?

– Волнуешься, как я погляжу. Раз тебе было что скрывать, зачем тогда все это натворил? Зачем убивал невинных ребят ради сына, который уже умер?

Чонхёк ответил с налитыми кровью глазами:

– Не убивал, а дарил им покой. Я позволил им спокойно отойти от полной страданий жизни, и только их оболочке находил повторное применение. Повторное применение. Ресайклинг. Знаешь, что это такое? Или без понятия, раз в школу не ходила?

– Уж это я знаю! Псих.

– Отвечай на вопросы. Четко мне скажи, что еще у тебя есть!

Он – монстр. Какому существу и следует исчезнуть из этого мира, так это вот этому человеку. Монстру, который возомнил себя богом. Погребенная под шквалом чувств, Хваён спустила курок.